В5

В5
Основные данные
Страна постройки	СССР СССР
Завод	Коломенский
Год постройки	1937
Всего построено	1
Ширина колеи	1524 мм
Технические данные
Осевая формула	0-2-2
Мощность	2×250 л.с.
Давление пара в котле	80 кгс/см²
Эксплуатация

Паровоз В5-01 — пассажирский экспериментальный паровоз с котлом повышенного давления. Служил стендом для испытаний экспериментального парового двигателя для военных нужд и в нормальную эксплуатацию не поступал.

Описание

В 1935 году на Коломенском заводе началось проектирование опытной паросиловой установки высокого давления. 14 марта 1936 года Автобронетанковое управление (АБТУ) РККА заключило с заводом договор на изготовление опытного образца данной установки мощностью 600 л.с. По документам такая установка проходила как ПВ и предназначалась для установки на проектируемые скоростной мотоброневагон МВБ № 01 и тяжёлый танк Т-35. К концу того же года рабочие чертежи установки были завершены. Для испытаний было решено построить паровоз, на котором эта установка являлась бы двигателем Постройка этого паровоза, который получил обозначение В5, началось в марте 1937 года и была завершена в том же году 12 декабря. После этого начались испытания локомотива.

Авторами проекта являлись инженеры Б.С. Поздняков и А.А. Чирков. Сама установка ПВ состояла из вертикального парового котла системы Л.М. Рамзина и двух паровых машин мощностью по 250 л.с. Экипажная часть состояла из двух тележек: движущей (передняя) и поддерживающей (задняя). Движущие колёсные пары приводились от паровых машин через зубчатую передачу.

Изначально планировалось, что уже в 1938 году будет изготовлена паросиловая установка ПВ для броневагона МБВ № 01. Но вместо этого Коломенский завод весь год проводил лишь испытания и наладку установки. Только в начале 1939 года, когда пробег паровоза достиг 5000 километров, испытания были завершены. 10 мая того же года было издано распоряжение АБТУ РККА № 205966 о передаче на Коломенский завод броневагона МБВ № 01 с целью оборудования его установкой ПВ, в результате чего в июне броневагон прибыл на завод. Однако из-за загрузки завода, вплоть до Великой Отечественной войны паросиловая установка для броневагона не была завершена.

Литература

• В. А. Раков. Опытные пассажирские паровозы // Локомотивы отечественных железных дорог 1845-1955. — 2-е, переработанное и дополненное. — М.: «Транспорт», 1995. — С. 300. — ISBN 5-277-00821-7.
• Максим Коломиец. Мотоброневагоны // Отечественные бронедрезины и мотоброневагоны. — М.: Стратегия КМ, 2007. — С. 66—67.

Отрывок, характеризующий В5

В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»