В начале было Слово

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

В нача́ле бы́ло Сло́во — первая строка Евангелия от Иоанна (Новый Завет), множество вариантов перевода и толкования которой дают разные уровни понимания смысла.





Некоторые варианты перевода

Вариант Библии Ин. 1:1
Оригинал Ἐν ἀρχῇ ἦν ὁ λόγος, καὶ ὁ λόγος ἦν πρὸς τὸν θεόν, καὶ θεὸς ἦν ὁ λόγος.[1][2]
Вульгата In principio erat Verbum et Verbum erat apud Deum et Deus erat Verbum.
Церковнославянский Въ нача́лѣ бѣ̀ сло́во, и҆ сло́во бѣ̀ къ бг҃ꙋ [ᲂу҆ бг҃а], и҆ бг҃ъ бѣ̀ сло́во.
Синодальный перевод В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
Радостная Весть Изначально был Тот, кто называется Словом. Он был с Богом, и Он был Бог.
Еп. Кассиана В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог.
Перевод о. Леонида Лутковского В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог.[3]
Библия короля Якова In the beginning was the Word, and the Word was with God, and the Word was God.

Значения

Термин «Логос» в словаре древнегреческого языка Дворецкого И. Х. имеет 34 гнезда значений.[4][5]

Первый перевод этой строки на славянский язык осуществили Кирилл и Мефодий, именно они понятием Слово переводили греческое понятие Логос. Далее под Логосом подразумевали и закон всемирного развития, и некую Высшую Силу, управляющую миром. Позднее, в трудах ранних христианских мыслителей, сам Логос отождествлялся с Сыном Божиим, Иисусом Христом, «ибо Логосом-Словом спасал Господь грешный мир»[6]

Понятие о Божественном Логосе восходят к древнегреческим философам школы Платона.

В большинстве китайских переводов Библии для «Логос» используется понятие Дао.[7]

Толстой Л. Н. в своей книге «Перевод и соединение четырёх Евангелий»[8] даёт следующий вариант текста: «Началом всего стало разумение жизни. И разумение жизни стало за Бога»[9] (в значении «разумение выразило Бога»). Название книги писатель объясняет как «возвещение Иисуса Христа о благе»: «В начале всего или началом всего стало разумение жизни по возвещению Иисуса Христа». Толстой приводит одиннадцать главных значений «λόγος»: 1) слово; 2) речь; 3) беседа; 4) слух; 5) красноречие; 6) разум, как отличие человека от животного; 7) рассуждение, мнение, учение; 8) причина, основание думать; 9) счёт; 10) уважение и 11) отношение. Приводятся причины как пригодности, так и недостаточности этих значений. Перевод «разумение» приводится как сумма четырёх значений: разума, причины, рассуждения и соотношения. Вместе с тем, говоря о «разумении жизни», Толстой отмечает: «Я не отрицаю никакого другого перевода; можно поставить и слово „разум“ или „премудрость“ и даже оставить „слово“, приписав ему более широкое, не свойственное ему значение; можно даже оставить, не переводя, слово „логос“; смысл всего места будет тот же самый».

Напишите отзыв о статье "В начале было Слово"

Примечания

  1. [en arχɛː ɛːn ho logos kaːi ho logos ɛːn pros ton tʰeon kaːi tʰeos ɛːn ho logos]
  2. [www.nestle-aland.com/en/read-na28-online/text/bibeltext/lesen/stelle/53/ Nestle Aland Novum Testamentum Graece Read NA28 online]
  3. [archive.is/uavk Евангелие от Иоанна. Перевод о. Л. Лутковского]
  4. Якушин Б. В. Гипотезы о происхождении языка. М.: Наука, 1985
  5. Осипов А. И. [www.pravoslavieto.com/docs/ru/kto_takoj_bog.htm Кто такой Бог?] Лекция по основному богословию, прочитанная в Сретенском училище 10 октября 2000
  6. Перевезенцев С. В., В начале было слово… [fontz.ru/Articles/other/livestatfonts ]
  7. Amy Golahny — Points of contact: crossing cultural boundaries 2004 Page 38 «By way of contrast, most eighteenth-century translations in China were theological works, and Jesuits turned instead to translating … ultimately „to find God“ for the Jesuits and „to fathom principles“ of the Tao for the Chinese.»
  8. Толстой Л. Н. [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0510.shtml Соединение и перевод четырех Евангелий]
  9. Толстой Л. Н. [tolstoy.ru/creativity/90-volume-collection-of-the-works/?df=&dt=&q=&page=2 Полное собрание сочинений:] в 90 т. Т. 24: Произведения 1880—1884. — М.: ГИХЛ, 1957. — С. 25.

См. также

Отрывок, характеризующий В начале было Слово

– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил: