В осаде

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В осаде
Захват
Under Siege
Жанр

боевик приключенческий фильм триллер

Режиссёр

Эндрю Дэвис

Продюсер

Арнон Милчен
Стивен Сигал
Стивен Рейтер

Автор
сценария

Джонатан Лоутон

В главных
ролях

Стивен Сигал
Томми Ли Джонс
Гэри Бьюзи
Колм Мини

Оператор

Френк Тиди

Композитор

Гэри Чанг

Кинокомпания

Warner Bros

Длительность

103 мин.

Бюджет

35 млн долл.

Страна

США США

Год

1992

Следующий фильм

В осаде 2: Тёмная территория

IMDb

ID 0105690

К:Фильмы 1992 года

«В осаде» (Under Siege, другое название — Захват) — художественный фильм, боевик режиссёра Эндрю Дэвиса со Стивеном Сигалом в главной роли. Картина повествует историю попытки захвата террористами линкора «Миссури» с ядерным оружием на борту.

Две номинации на премию «Оскар».





Сюжет

Банда террористов под руководством неуравновешенного бывшего агента ЦРУ Уильяма Стрэнникса (Томми Ли Джонс) захватывает линкор ВМС США «Миссури» с целью похищения крылатых ракет «Томагавк» с ядерной боеголовкой. Они проникают на корабль под видом музыкантов и обслуживающего персонала (официанты, повара) для дня рождения капитана корабля. Завладеть линкором им помогает завербованный старший помощник капитана, коммандер Крил (Гэри Бьюзи). Во время захвата несколько человек было убито (в том числе капитан и начальник штаба), а остальной экипаж (за некоторым исключением) был заперт в трюме. После зачистки корабля захватчики планировали погрузить «Томагавки» на подводную лодку и в дальнейшем продать их на чёрном рынке.

Единственным препятствием на их пути оказывается корабельный кок Кейси Райбек (Стивен Сигал), на самом деле являющийся бывшим бойцом спецназа ВМС США и экспертом по контртеррористическим операциям (он был отстранён от прежней службы за избиение командира, когда тот провалил операцию). Находившийся под арестом за нарушение субординации Райбек бежит из холодильника, куда заключил его коммандер Крил, который, как оказалось, был сообщником бандитов, и начинает уничтожать террористов одного за другим. Ему помогает актриса Джордан Тэйт (Эрика Элениак), прибывшая вместе с захватчиками (её наняли показать сценку с выпрыгиванием из торта).

Связавшись со штабом ВМС, Райбек докладывает о сложившейся ситуации. Ему отдают приказ не вмешиваться и дожидаться группы спецназа. Однако террористы уничтожают вертолёт с десантной группой. Тогда Райбек действует самостоятельно. Освободив небольшую группу своих сослуживцев, он возвращает контроль над кораблём, попутно уничтожив всех террористов, их подводную лодку, вывозящую «Томагавки», на которой пытался уйти Крил. Райбек побеждает Стрэнникса, и активирует самоуничтожение ракеты, выпущенной по Гонолулу (Гавайи).

В ролях

Актёр Роль
Стивен Сигал Кейси Райбек кок корабля Кейси Райбек

Томми Ли Джонс Уильям Стрэнникс Уильям Стрэнникс

Гэри Бьюзи Крилл коммандер Крилл

Эрика Элениак Джордан Тейт порноактриса Джордан Тейт

Колм Мини Думер Думер

Патрик O’Нил Адамс капитан Адамс

Энди Романо Бейтс адмирал Бейтс

Ник Манкусо Том Брекер Том Брекер

Дамиэн Чапа Тэкмен Тэкмен

Трой Эванс Грейнджер Грейнджер

Критика

Фильм получил противоречивые отзывы главным образом из-за предсказуемого сюжета и неприкрытого патриотизма, доходящего до паранойи. Именно так отозвался о фильме Винсент Кэнби, отметив, что смотреть «В осаде» без смеха невозможно[1]. Картину сравнивали с «Охотой за „Красным Октябрём“» и «Рэмбо»[2]. Многие сценарные ходы откровенно позаимствованы из «Крепкого Орешка» — например, террористы, которые действуют неправдоподобно чётко и слаженно, словно каждый день захватывают линкор ВМФ США[3][4].

Критик Роджер Эберт прежде всего отметил отрицательные роли, воплощённые Томми Ли Джонсом и Гэри Бьюзи[5]. Злодеи, изображённые умственно неполноценными, смотрятся в картине весьма выигрышно и легко «крадут» большую часть внимания аудитории, предназначенную для положительных героев[4]. Сигал, завоевавший значительную популярность своей дебютной ролью в фильме «Над законом», продолжает развивать успех на уже проторённом пути и не пытаясь выдумать что-то новое. Главное изменение по сравнению с предыдущим фильмом — это то, что мастер боевых искусств изменил причёску[6].

Боевик, по мнению критика Джеймса Берардинелли — это не тот жанр, где можно блеснуть изысками сценария и утончённой актёрской игрой. В нём сложно придумать новинку, которая удивит зрителя[2]. Тем не менее, неплохой находкой создателей является перенос действия на легендарный боевой корабль, который прекрасно смотрится как своеобразный фон и даже действующее лицо событий. Сигал охарактеризовал картину как приключенческий фильм, а не боевик[6]. Слабым местом картины можно назвать то, что зритель не особенно беспокоится за жизнь кока, в единственном числе бросившего вызов террористам. Нет сомнений, что «один в поле воин» не встретит особого сопротивления со стороны злодеев, и так оно всё и выходит[2].

Режиссёр картины отозвался о своём творении так :

Фильм сложнее и интереснее, чем можно предположить. Он пытается спровоцировать и притягивает внимание к скандальным событиям, связанным с ядерным оружием. Если вы снимаете заумное кино для 20 человек со всего Манхеттена, то вам не докричаться со своими идеями до широких масс.

— Эндрю Дэвис[6]

Съёмки

Линкор Миссури — один из самых заслуженных кораблей ВМФ США, прошедший три крупнейших военных конфликта — Вторую мировую, Корею и Войну в заливе. Съёмки картины, однако, прошли не на Миссури, а на другом корабле — списанном линкоре «Алабама». Подводная лодка USS Drum «исполнила» роль северокорейской подлодки. События фильма отражают реальность, так как в 1991 году имело место списание линкора USS Missouri и речь президента, посвящённая этому событию[5].

Оценка и прокат

Фильм оказался весьма успешен в прокате благодаря положительной нерекламной оценке картины зрителями (word-of-mouth). Картина стала чемпионом в премьерный уикенд, запустившись в 2042 кинотеатрах и собрав 15,7 млн $, что стало рекордом кинематографической осени 1992 года. Всего в домашнем прокате США картина собрала 83.563.139 $, а во всём мире — 156.563.139 $. Столь серьёзный кассовый успех специалисты объяснили отсутствием конкуренции и ярких новинок в этот момент[4].

В 1995 году вышло продолжение В осаде — 2: Тёмная территория о дальнейших приключениях кока Кейси Райбека.[7]

Премии и номинации

Напишите отзыв о статье "В осаде"

Примечания

  1. [www.nytimes.com/1992/10/09/movies/review-film-steven-seagal-on-a-ship-in-hot-water.html «Steven Seagal on a Ship in Hot Water» by Vincent Canby // Published: October 09, 1992 // New York Times]  (Проверено 30 августа 2011)
  2. 1 2 3 [www.reelviews.net/movies/u/under_siege.html A Film Review by James Berardinelli]  (Проверено 30 августа 2011)
  3. [www.washingtonpost.com/wp-srv/style/longterm/movies/videos/undersiegerharrington_a0ab48.htm Under Siege by Richard Harrington / October 09, 1992 // Washington Post]  (Проверено 30 августа 2011)
  4. 1 2 3 [www.nytimes.com/1992/10/26/movies/the-talk-of-hollywood-director-who-blends-action-with-a-bit-of-art.html The Talk of Hollywood; Director Who Blends Action With a Bit of Art // By Bernard Weinraub October 26, 1992 / New York Times]  (Проверено 30 августа 2011)
  5. 1 2 [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19921009/REVIEWS/210090305/1023 Under Siege By Roger Ebert / October 9, 1992]  (Проверено 30 августа 2011)
  6. 1 2 3 [articles.latimes.com/1992-10-20/entertainment/ca-699_1_action-movie Seagal Has Blast With Unlikely Success of 'Siege' // October 20, 1992 / by David J. Fox // Los Angeles Times]  (Проверено 30 августа 2011)
  7. [www.boxofficemojo.com/movies/?id=undersiege.htm box office data «Under Siege»]  (Проверено 30 августа 2011)

Отрывок, характеризующий В осаде

– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.