В центре внимания
Поделись знанием:
К:Фильмы 2015 года
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
| В центре внимания | |
| Spotlight | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Майкл Шугар |
| Автор сценария |
Том Маккарти |
| В главных ролях |
Марк Руффало |
| Оператор |
Масанобу Такаянаги |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Anonymous Content, First Look Media, Participant Media, Rocklin \ Faust; |
| Длительность |
129 мин. |
| Бюджет |
20 млн долл.[1] |
| Сборы |
88 346 473 долл.[2] |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«В центре внимания» (англ. Spotlight) — американский фильм режиссёра Тома Маккарти. Сценарий написан Маккарти совместно с Джошом Сингером и основан на событиях, связанных со скандалом вокруг сексуальных домогательств в католической церкви, произошедшим в Бостоне и приведшим к отставке кардинала Бернарда Лоу.
Премьера фильма состоялась на 72-м Венецианском кинофестивале в сентябре 2015 года[3]. Широкий прокат в США начался 25 ноября 2015 года, во многих других странах показ фильма начался в январе-феврале 2016 года.
В 2016 году фильм получил премию «Оскар» в номинациях «лучший фильм» и «лучший оригинальный сценарий», а также номинировался в категориях «лучший режиссёр», «лучший монтаж», «лучшая актриса второго плана» (Макадамс) и «лучший актёр второго плана» (Руффало).
Сюжет
Фильм рассказывает о расследовании журналистов газеты The Boston Globe, в ходе которого выяснилось, что многие священники бостонской митрополии насиловали детей. На момент написания статьи журналисты располагали сведениями о 87 священниках. Позже, после публичной огласки, число разоблачённых священников-педофилов превысило 290 человек, при том, что всего в Бостоне около 1500 священнослужителей. Также стало известно, что кардинал Бернард Лоу знал о сексуальных домогательствах и сознательно помогал скрыть эти факты, помогая насильникам. После отставки и отъезда кардинала Лоу из Бостона 27 мая 2004 года папа римский Иоанн Павел II назначил его на несколько административных постов в Римской курии и назвал архипресвитером базилики Санта-Мария-Маджоре в Риме.
В ролях
- Марк Руффало — Майкл Резендес
- Майкл Китон — Уолтер Робинсон
- Рэйчел Макадамс — Саша Пфайффер
- Лев Шрайбер — Марти Бэрон
- Джон Слэттери — Бен Брэдли-младший
- Стэнли Туччи — Митчелл Гарабедян
- Билли Крудап — Эрик Маклиш
- Лен Кариу — кардинал Бернард Лоу
- Джейми Шеридан — Джим Салливан
- Пол Гилфойл — Питер Конли
- Лори Хейнеман — судья Констанс Суини
Восприятие
Фильм получил положительные отзывы критиков. На сайте Rotten Tomatoes фильм имеет рейтинг 97% на основе 35 рецензий со средним баллом 8,6 из 10[4].
Награды и номинации
| Премия | Дата церемонии | Категория | Лауреаты и номинанты | Итог |
|---|---|---|---|---|
| Венецианский кинофестиваль | 2015 | Brian Award | Том Маккарти | Победа |
| Silver Mouse | Том Маккарти | Победа | ||
| Премия Нью-Йоркского кружка кинокритиков | 2015 | Лучший актёр | Майкл Китон | Победа |
| «Спутник» | 2015 | Лучший фильм | Победа | |
| Лучшая режиссура | Том Маккарти | Победа | ||
| Лучший оригинальный сценарий | Том Маккарти, Джош Сингер | Победа | ||
| Лучший актёрский ансамбль | Победа | |||
| Лучшая мужская роль второго плана | Марк Руффало | Номинация | ||
| Лучшая мужская роль второго плана | Майкл Китон | Номинация | ||
| Лучшая женская роль второго плана | Рэйчел Макадамс | Номинация | ||
| Лучшая оригинальная музыка | Говард Шор | Номинация | ||
| «Оскар» | 28 февраля 2016 | Лучший фильм | Майкл Шугар, Стив Голин, Николь Роклин, Блай Пэгон Фауст | Победа |
| Лучшая режиссура | Том Маккарти | Номинация | ||
| Лучший оригинальный сценарий | Том Маккарти, Джош Сингер | Победа | ||
| Лучшая мужская роль второго плана | Марк Руффало | Номинация | ||
| Лучшая женская роль второго плана | Рэйчел Макадамс | Номинация | ||
| Лучший монтаж | Том Макэрдл | Номинация | ||
| BAFTA | 14 февраля 2016 | Лучший фильм | Майкл Шугар, Стив Голин, Николь Роклин, Блай Пэгон Фауст | Номинация |
| Лучшая мужская роль второго плана | Марк Руффало | Номинация | ||
| Лучший оригинальный сценарий | Том Маккарти, Джош Сингер | Победа | ||
| «Золотой глобус» | 10 января 2016 | Лучший фильм — драма | Майкл Шугар, Стив Голин, Николь Роклин, Блай Пэгон Фауст | Номинация |
| Лучшая режиссёрская работа | Том Маккарти | Номинация | ||
| Лучший сценарий | Том Маккарти, Джош Сингер | Номинация | ||
| Премия Гильдии киноактёров США | 30 января 2016 | Лучший актёрский состав в игровом кино | Победа | |
| Лучшая женская роль второго плана | Рэйчел Макадамс | Номинация | ||
| Премия Гильдии режиссёров США | 2016 | Лучшая режиссура художественного фильма | Том Маккарти | Номинация |
| Премия Гильдии сценаристов США | 2016 | Лучший оригинальный сценарий | Том Маккарти, Джош Сингер | Победа |
| «Давид ди Донателло» | 2016 | Лучший зарубежный фильм | Том Маккарти | Номинация |
| «Независимый дух» | 2016 | Лучший фильм | Майкл Шугар, Стив Голин, Николь Роклин, Блай Пэгон Фауст | Победа |
| Лучшая режиссура | Том Маккарти | Победа | ||
| Лучший сценарий | Том Маккарти, Джош Сингер | Победа | ||
| Лучший монтаж | Том Макэрдл | Победа | ||
| Премия имени Роберта Олтмана | Победа | |||
| Премия Лондонского кружка кинокритиков | 2016 | Лучший фильм года | Номинация | |
| Лучший актёр второго плана | Майкл Китон | Номинация | ||
| Лучший сценарий | Том Маккарти, Джош Сингер | Победа |
«В центре внимания» повторил антирекорд фильма 1952 года «Величайшее шоу мира», который тоже получил «Оскар» за лучший фильм, победив помимо этого ещё лишь в одной номинации (тогда эта была премия за лучший сценарий игрового фильма).
Напишите отзыв о статье "В центре внимания"
Примечания
- ↑ [www.vulture.com/2015/11/tom-mccarthy-on-spotlight-oscars.html Watching the Watchers: Tom McCarthy on Making Spotlight]. Проверено 7 ноября 2015.
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=spotlight.htm Spotlight (2015)]. Проверено 20 февраля 2016.
- ↑ [www.bostonglobe.com/arts/movies/2015/09/03/spotlight-premieres-venice/E3xDWEpw1jChlUKgNHHiWO/story.html ‘Spotlight’ gets glittering debut in Venice] (3 сентября 2015).
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/untitled_boston_globe_project/ Spotlight (2015)]. Rotten Tomatoes.
Ссылки
- «В центре внимания» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v573277 «В центре внимания»] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий В центре внимания
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
