ГАЗ-ТК (бронеавтомобиль)

ГАЗ-ТК
Классификация	лёгкий бронеавтомобиль
Экипаж, чел.	3
История
Разработчик	КБ Л. Курчевского
Годы разработки	1935
Годы производства	1935
Количество выпущенных, шт.	1
Основные операторы	СССР СССР
Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.	6
Борт корпуса, мм/град.	6
Корма корпуса, мм/град.	4
Днище, мм	3
Крыша корпуса, мм	4,75
Вооружение
Прицелы	механический
Пулемёты	1 × 7,62-мм пулемет ДТ (1953 патрона)
Другое вооружение	радиостанция 71-ТК
Подвижность
Тип двигателя	ГАЗ-А Производитель:</td> ГАЗ</td></tr> Марка:</td> ГАЗ-А</td></tr> Тип:</td> Бензиновый</td></tr> Объём:</td> 3 285 см3</td></tr> Максимальная мощность:</td> 40 л. с., при 2 200 об/мин</td></tr> Конфигурация:</td> рядный, 4-цилиндр.</td></tr> Цилиндров:</td> 4</td></tr> Клапанов:</td> 8</td></tr> Диаметр цилиндра:</td> 98,43 мм</td></tr> Ход поршня:</td> 107,95 мм</td></tr> Степень сжатия:</td> 4,2</td></tr> Охлаждение:</td> жидкостное </td></tr> Клапанной механизм:</td> SV </td></tr> Материал блока цилиндров:</td> чугун</td></tr> Тактность (число тактов):</td> 4</td></tr>
Мощность двигателя, л. с.	40
Скорость по шоссе, км/ч	63,2
Скорость по пересечённой местности, км/ч	32
Колёсная формула	6 × 4
Преодолеваемый подъём, град.	20

ГАЗ-ТК — советский лёгкий бронеавтомобиль межвоенного периода, разработанный Л. Курчевским (изобретателем Безоткатных орудий).

История

В начале 1935 года КБ Леонида Курчевского, ранее разрабатывавшего одноимённый трёхосный автомобиль, предложило создать на шасси данного трёхосника бронеавтомобиль. Оценочная комиссия не осталась в восторге от проекта, но одобрение на постройку опытного образца было получено (бронеавтомобили ФАИ и Д-8 обладали недостаточной проходимостью).

Конструкция

Бронеавтомобиль являлся своеобразной компиляцией из узлов и компонентов нескольких машин. Ходовая часть, элементы трансмиссий и двигатель были взяты от трёхосного грузовика ГАЗ-ТК, который, в свою очередь, взял их у ГАЗ-А. Корпус был взят от ФАИ, но видоизменён: его разрезали в средней части и сделали вставку шириной 820 мм; в освободившемся пространстве была установлена радиостанция типа 71-ТК, оснащённая поручневой антенной. По бортам машины находились запасные колёса, которые свободно вращались на специальных кронштейнах и могли помогать при преодолении неглубоких рвов. Башня и вооружение (7,62-мм пулемёт ДТ с боезапасом в 1953 патрона) также были взяты от ФАИ.

Испытания

Заводские испытания прошли с июня по сентябрь 1935 года: машина прошла 1665 км по дорогам Московской области, а также 571 км на полигоне НИБТ (из них 394 км по щебенчатому шоссе и 177 км по просёлку среднего качества с цепями). Результаты оказались неудовлетворительными. Согласно заключению представителей были выявлены недостатки:

1. Шасси ТК не может быть изготовлено из типовых деталей ГАЗ-А и ГАЗ-АА.
2. Комплект бронекорпуса ФАЙ не может быть использован для изготовления бронекорпуса ГАЗ-ТК.
3. По вооружению — принимая во внимание, что бронеавтомобиль ГАЗ-ТК является машиной повышенной проходимости и может быть использована в различной боевой обстановке считать, что вооружение её не достаточно. Кроме того, вооружение поставленное в настоящее время страдает целым рядом недостатков...
4. По проселку и пересеченной местности бронемашина ГАЗ-ТК с цепями противоскольжения имеет хорошую проходимость. Но по сравнению с автомобилями повышенной проходимости, например ГАЗ-ААА и ЗИС-6, ГАЗ-ТК обладает худшей проходимостью и приспособляемостью.
5. По сравнению с ФАЙ ГАЗ-ТК обладает:
   1. Хорошей проходимостью при движении на участках грязного проселка и подъемах;
   2. Большим радиусом поворота (6,5 м против 5,5 м у ФАЙ);
   3. Меньшей максимальной скоростью (63,5 км/ч, ФАЙ 85 км/ч);
   4. Запас хода ГАЗ ТК - 230 км, у ФАЙ - 200 км;
   5. ГАЗ-ТК преодолевает препятствия, непреодолимые для ФАЙ (канавы);
   6. Брод и крен одинаковы;
   7. Броневой корпус ГАЗ-ТК свободнее, что дает возможность удобного размещения радиостанции.
6. Но бронеавтомобиль ГАЗ-ТК имеет ряд существенных недостатков:
   1. Автомобиль перегружен, в особенности его передняя ось, а при прохождении препятствий при вывешивании одного из мостов перегружается другой;
   2. Отсутствие приспособляемости подвески ведущих мостов при движении по проселку и пересеченной местности - угол взаимного перекоса не более 7 градусов, тогда как к автомобилям предъявляется требование по углу перекоса не меньше 24 градусов.

К тому же неправильно технически выполнена кинематическая схема главной силовой передачи к ведущим осям при данной конструкции подвески. Отсюда, как следствие, коронные шестерни, сателлиты, малые конические шестерни второго карданного вала и полуоси воспринимают периодически неровные динамические нагрузки, и как следствие - сильный износ и поломки даже при небольшом пробеге (600 км).

На основании результатов испытаний считаем, что бронеавтомобиль ГАЗ-ТК к автомобилям повышенной проходимости, отвечающим предъявляемым к данному типу машин требованиям, отнесен быть не может. Также не соответствует стрелково-тактическим требованиям по огневой мощи и углам обстрела. Для применения в РККА в качестве боевой машины не пригоден.

Разработка бронеавтомобиля была прекращена. В дальнейшем аналогичный проект разрабатывали инженеры Горьковского автозавода на основе грузовика ГАЗ-АА.

Литература

• М. Коломиец. Броня на колесах. «История советского бронеавтомобиля 1925—1945», Москва, ООО «Издательство Яуза», ООО «Издательство Эксмо». 2007

Ссылки

• [aviarmor.net/tww2/armored_cars/ussr/gaz-tk.htm ГАЗ-ТК. Легкий бронеавтомобиль]  (рус.)

Отрывок, характеризующий ГАЗ-ТК (бронеавтомобиль)

Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.