Карелия (телерадиокомпания)

ГТРК «Карелия»
Филиал ФГУП ВГТРК ГТРК «Карелия»
Страна	Россия
Зона вещания	Республика Карелия (Россия)
Язык вещания	русский, финский
Владелец	ВГТРК
Руководители	Жданова Лариса Вячеславовна
Сайт	[www.petrozavodsk.rfn.ru rozavodsk.rfn.ru]

Государственная телевизионная и радиовещательная компания «Каре́лия» — филиал Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании в Республике Карелия. Располагается в городе Петрозаводске.

В зону уверенного приёма карельского телевидения входят Республика Карелия, районы Ленинградской и Мурманской областей, приграничные районы Финляндии. Потенциальная аудитория — около 1 млн человек

История телерадиокомпании

Радиовещание в Карелии началось в 1926 году с созданием в Петрозаводске радиостанции (директор А. Вастен), в 1929 году был учреждён радиовещательный комитет. Первыми корреспондентами и дикторами были С. Колосёнок, И. Моносов, А. Тимонен, У. Викстрем.

В 1932 году в республики работало 30 радиоузлов к которым было подключено более 7000 радиоточек.

В связи с всеобщей радиофикацией республики и образованием Карело-Финской ССР в 1940 году был образован Комитет по радиофикации и радиовещанию при Совете Народных Комиссаров КФССР. С 1951 года он носит название Комитета по радиоинформации, а в 1953 году его преобразовывают в Главное управление радиоинформации Министерства культуры КФССР.

15 апреля 1959 года была образована Петрозаводская студия телевидения. 23 декабря 1959 года студия и радио были объединены в Комитет по радиовещанию и телевидению при Совете Министров.

7 декабря 1970 года он был преобразован в Комитет по телевидению и радиовещанию Совета Министров КАССР, 22 июня 1979 года сменивший название на Государственный комитет КАССР по телевидению и радиовещанию.

С 1 января 1992 года Комитет преобразован в Государственную телерадиокомпанию «Карелия».

С 1 января 1999 года — Федеральное Государственное Унитарное Предприятие "Гостелерадиокомпания «Карелия» (дочернее предприятие при Федеральном Государственном Унитарном Предприятии ВГТРК в Москве).

В 1960-е, 1970-е и 1980-е годы в состав Комитета входили: студия телевидения, радио, телецентр и симфонический оркестр.

В разные годы руководителями телерадиокомпании были И. Кан, Н. Магницкий, П. Мартынов, П. Сепсяков, Н. Прокофьев, А. Прокуев, В. Тольский, М. Хапцова.

Структура ГТРК «Карелия»

• «Россия-1» и ГТРК «Карелия»
• «Радио России» и ГТРК «Карелия»
• «Радио Маяк» и ГТРК «Карелия»

Телеканал «Россия-1 — Карелия»

Телеканал «Карелия» — основан в 1959 году. Является основным электронным средством массовой информации в регионе. С 2009 года телеканал «Карелия» стал распространяется через спутник «Ямал-202» для сети на территории Республики Карелия.

Программы телеканала «Карелия»

• «Вести — Карелия» (ранее — «Экран Дня»)
• «Viestit — Karjala» (ранее «Vesti — Karjala»)
• «Вести — Карелия. События недели»
• «Доброе утро, Карелия!»
• «Национальный интерес»
• «Свой взгляд»
  • «Финно-Угорский мир»
• «Сорока» (ранее — «Школьные новости»)
• «99-209»
• «Усатый-полосатый»
• «Где эта улица, где этот дом?»
• «Зеркальный канал»
• «Чемоданное настроение»
• «Криминальная среда»
• «Территория 209»
• «Делу — время»
• «Наша военная молодость»
• «Чем богаты…»
• «Карелия спортивная»

Телеканал «Россия-Культура — Карелия»

Вещание было начато 30 сентября 2003 г. в связи с изменением сетки вещания телеканала «Россия». Это была третья попытка ГТРК вести вещание на нескольких телеканалах (до этого существовали две программы местного телевидения в конце 1960-х — начале 1970-х годов и врезки ГТРК «Карелия» на канале «ТВ-XXI. Северо-Западное вещание» в начале-середине 1990-х годов). В настоящее время врезки передач ГТРК на телеканале «Культура» не осуществляются.

Радио Карелии

Радио Карелии — государственная радиостанция, основана 21 ноября 1926 года.

Программы Радио Карелии

• «Большая перемена»

Ссылки

• [gov.karelia.ru/Karelia/1910/1.html ГТРК: полвека в эфире]
• [www.petrozavodsk.rfn.ru ГТРК «Карелия» Официальный сайт]
• [www.vgtrk.com ВГТРК]

Отрывок, характеризующий Карелия (телерадиокомпания)

С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?