Главное управление государственной безопасности НКВД СССР
Поделись знанием:
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
(перенаправлено с «ГУГБ»)
| История советских органов госбезопасности | ||
|---|---|---|
|
| ||
Главное управление государственной безопасности (ГУГБ) — структурное подразделение НКВД СССР, образованное 10 июля 1934 года на базе ОГПУ.[1]
Основными задачами ГУГБ были: борьба с государственными преступлениями, в том числе с изменой Родине, шпионажем, контрреволюцией, терроризмом, диверсиями, вредительством; охрана гостайны; пресечение государственных преступлений; выполнение спецзаданий правительства СССР по обеспечению государственной безопасности и общественного порядка.[2]
В регионах задачи по обеспечению госбезопасности выполняли Управления государственной безопасности региональных управлений НКВД.
Впервые ГУГБ было ликвидировано в соответствии с решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 28 марта 1938 года. Затем в соответствии с решением Политбюро от 23 сентября 1938 года ГУГБ было образовано вновь.
Окончательно ГУГБ было ликвидировано в начале 1941 года после разделения НКВД СССР на два самостоятельных органа: Народный комиссариат внутренних дел СССР и Народный комиссариат государственной безопасности СССР.
Содержание
Структура по состоянию на 1 января 1935
- Оперативный отдел[1]
- Специальный отдел[1]
- Экономический отдел[1]
- Особый отдел[1]
- Секретно-политический отдел[1]
- Иностранный отдел[1]
- Транспортный отдел[1]
- Учётно-статистический отдел[1]
- Отдел кадров
История
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
В 1936—1937 годах «в целях усиления борьбы с подрывными действиями империалистических разведок и более интенсивного использования оперативной техники для решения контрразведывательных задач» в ГУГБ были образованы оперативно-технический и контрразведывательный отделы.[1]
Звания
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 октября 1935 года «О специальных званиях начальствующего состава Главного Управления Государственной Безопасности НКВД Союза ССР»[3] для начальствующего состава ГУГБ НКВД СССР были установлены специальные звания:
| ГУГБ НКВД СССР | РККА |
|---|---|
| Сержант государственной безопасности | Лейтенант |
| Младший лейтенант государственной безопасности | Старший лейтенант |
| Лейтенант государственной безопасности | Капитан |
| Старший лейтенант государственной безопасности | Майор |
| Капитан государственной безопасности | Полковник |
| Майор государственной безопасности | Комбриг |
| Старший майор государственной безопасности | Комдив |
| Комиссар государственной безопасности 3-го ранга | Комкор |
| Комиссар государственной безопасности 2-го ранга | Командарм 2-го ранга |
| Комиссар государственной безопасности 1-го ранга | Командарм 1-го ранга |
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 26 ноября 1935 года введено специальное звание:
- Генеральный комиссар государственной безопасности соответствующее званию Маршал Советского Союза
Специальные звания ГУГБ соответствовали сложившимся на тот момент в милиции НКВД СССР. Войска ОГПУ и пограничная охрана использовали воинские звания, принятые в РККА и РККФ в 1935 году.
При переходе на армейскую систему званий в 1945 году, обладателям специальных званий ГУГБ были присвоены воинские звания в индивидуальном порядке.
Направления деятельности
Внешняя разведка
Внешняя разведка была одной из важнейших задач ГУГБ. 10 июля 1934 года за внешнюю разведку стал отвечать 7 отдел ГУГБ. В июле 1939 года задачи разведки были переданы в 5-й отдел ГУГБ.[4]
Военная контрразведка
В 1934-38 гг. военная контрразведка входила в состав ГУГБ как Особый (с декабря 1936 — 5-й) Отдел. В марте 1938 г. с упразднением ГУГБ, на базе 5-го Отдела было создано 2-е Управление (особых отделов) НКВД СССР. В сентябре 1938 года ГУГБ было воссоздано, а 2-е управление вошло в него в качестве 4-го (Особого) Отдела.
Государственная охрана
Одной из задач ГУГБ была охрана высших лиц государства и коммунистической партии, а также дипкорпуса. Выполнение этой задачи изначально возлагалось на Оперативный отдел ГУГБ.
28 ноября 1936 года был образован Отдел охраны ГУГБ, в конце декабря того же года переименованный в 1 отдел. Охрану высших лиц государства во время их визитов по стране осуществляли Первые отделы местных Управлений госбезопасности НКВД.
В 1938 году руководителем Первого отдела ГУГБ был назначен Н. С. Власик.
Руководство
Руководители
- Ягода, Генрих Григорьевич[2] (1934—1936)
- Агранов, Яков Саулович (29 декабря 1936 — 15 апреля 1937)
- Фриновский, Михаил Петрович (15 апреля 1937 — 28 марта 1938)
- Берия, Лаврентий Павлович (29 сентября — 17 декабря 1938)
- Меркулов, Всеволод Николаевич (17 декабря 1938 — 3 февраля 1941)
Заместители начальника
- Деканозов, Владимир Георгиевич (17 декабря 1938 — 13 мая 1939)
- Кобулов, Богдан Захарович (17 декабря 1938 — 4 сентября 1939)
- Курский, Владимир Михайлович (15 апреля 1937 — июнь 1937)
- Меркулов, Всеволод Николаевич (29 сентября — 17 декабря 1938)
- Сергиенко, Василий Тимофеевич
- Серов, Иван Александрович (29 июля 1937 — 2 сентября 1939)
Начальники контрразведывательного отдела
- Миронов, Лев Григорьевич (28 ноября 1936 — 14 июня 1937)
- Курский, Владимир Михайлович (14 июня 1937 — 8 июля 1937)
- Минаев-Цикановский, Александр Матвеевич (11 июля 1937 — 28 марта 1938)
- Николаев-Журид, Николай Галактионович (29 сентября — 25 октября 1938)
- Меркулов, Всеволод Николаевич (26 октября — 17 декабря 1938)
- Деканозов, Владимир Георгиевич (17 декабря 1938 — 13 мая 1939)
- Корниенко, Трофим Николаевич (25 июня 1939 — 26 сентября 1940)
- Федотов, Пётр Васильевич (26 сентября 1940 — 26 февраля 1941)
Начальники секретно-политического отдела
- Молчанов, Георгий Андреевич (10 июля 1934 — 28 ноября 1936)
- Курский, Владимир Михайлович (28 ноября 1936 — 15 апреля 1937)
- Агранов, Яков Саулович (15 апреля — 17 мая 1937)
- Литвин, Михаил Иосифович (17 мая 1937 — 20 января 1938)
- Кобулов, Богдан Захарович (29 сентября 1938 — 29 июля 1939)
- Серов, Иван Александрович (29 июля 1939 — 2 сентября 1939)
- Федотов, Пётр Васильевич (4 сентября 1939 — 26 февраля 1941)
Начальники особого отдела
- Гай, Марк Исаевич (10 июля 1934 — 28 ноября 1936)
- Леплевский, Израиль Моисеевич (28 ноября 1936 — 14 июня 1937)
- Николаев-Журид, Николай Галактионович (14 июня 1937 — 28 марта 1938)
- Фёдоров, Николай Николаевич (29 сентября — 20 ноября 1938)
- Бочков, Виктор Михайлович (28 декабря 1938 — 23 августа 1940)
- Михеев, Анатолий Николаевич (23 августа 1940 — 8 февраля 1941)
Начальники иностранного отдела
- Артузов, Артур Христианович (10 июля 1934 — 21 мая[5] 1935)
- Слуцкий, Абрам Аронович (21 мая 1935 — 17 февраля 1938)[6][5]
- Шпигельглас, Сергей Михайлович (17 февраля — 9 июня 1938, исполняющий обязанности)[7][5]
- Пассов, Зальман Исаевич (9 июня — 2 ноября 1938)[5]
- Судоплатов, Павел Анатольевич (2 ноября — 2 декабря 1938, исполняющий обязанности)[5]
- Деканозов, Владимир Георгиевич (2 декабря 1938 — 13 мая 1939)[8][5]
- Фитин, Павел Михайлович (13 мая[5] 1939 — 26 февраля 1941)
Начальники Следственной части
- Сергиенко, Василий Тимофеевич (4 сентября 1939 — 26 февраля 1940)
- Эсаулов, Анатолий Александрович (26 февраля 1940 — 26 февраля 1941)
Напишите отзыв о статье "Главное управление государственной безопасности НКВД СССР"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов в 8 т. Том 2. Начало. В 2-х кн. Кн. 2 (1 сентября — 31 декабря 1941 года). — М.: «Издательство „Русь“», 2000. —724 с. ISBN 5-8090-0007-X. — стр 590
- ↑ 1 2 [vak.ed.gov.ru/common/img/uploaded/files/vak/announcements/istorich/PopovAU.doc Попов Алексей Юрьевич «Деятельность органов государственной безопасности СССР на оккупированной советской территории (1941—1944 гг.)»]
- ↑ СЗ СССР. 1935 г. № 54. Ст. 440.
- ↑ [svr.gov.ru/history/history.htm Названия разведки в различные периоды деятельности]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [svr.gov.ru/history/dirs.htm Руководство Службы внешней разведки Российской Федерации]
- ↑ [svr.gov.ru/history/slutskij.htm Слуцкий Абрам Аронович]
- ↑ [svr.gov.ru/history/spigelglas.htm Шпигельглас Сергей Михайлович]
- ↑ [svr.gov.ru/history/dekanozov.htm Деканозов Владимир Георгиевич]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Главное управление государственной безопасности НКВД СССР
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
