ГУАМ

Организация за демократию и экономическое развитие — ГУАМ
Членство:	Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия (с 1999 по 2005 — Узбекистан)
Штаб-квартира:	Киев, Украина
Официальные языки:	английский и русский
Основание
Учреждена	1999 год
Хартия	2001 год
Устав	2006 год
[guam-organization.org/ ganization.org]

Организация за демократию и экономическое развитие — ГУАМ — региональная организация, созданная в 1997 году (хартия организации подписана в 2001 году, устав — в 2006 году) республиками — Грузией, Украиной, Азербайджаном и Молдавией (с 1999 по 2005 в организацию также входил Узбекистан). Название организации сложилось из первых букв названий входящих в него стран. До выхода Узбекистана из организации именовалась ГУУАМ. Снижение интереса к организации привело к тому, что после 2008 года встречи стран-членов ГУАМ на высшем уровне не проводились.

В целом, российские СМИ имеют тенденцию оценивать ГУАМ в качестве антироссийского блока, или «организации оранжевых наций», за спиной которой стоят США.

Предыстория

В середине 1990-х наметились два варианта дальнейшего развития СНГ. Первый — продолжение попыток сохранения интеграции в рамках всего Содружества, которая предполагала принятие многочисленных документов, далеко не всегда имеющих обязательную силу, и проведение протокольных и неформальных встреч. Второй — развитие практического субрегионального сотрудничества в экономической и/или военно-политической сфере с участием групп государств, имеющих действительно общие интересы и стремящихся к углублению интеграции.

ГУАМ был заявлен как одно из таких объединений. Его характерной чертой изначально стала ориентация на европейские и международные структуры. Инициаторы союза действовали вне рамок СНГ. При этом высказывались мнения, что непосредственной целью союза было ослабление экономической, прежде всего энергетической, зависимости вошедших в него государств от России и развитие транзита энергоносителей по маршруту Азия (Каспий) — Кавказ — Европа в обход территории России.

В качестве политических причин называлось стремление противостоять намерениям России пересмотреть фланговые ограничения обычных вооружённых сил в Европе и опасения, что это могло бы узаконить присутствие российских вооружённых контингентов в Грузии, Молдавии и Украине независимо от их согласия. Политическая направленность ГУАМ стала ещё более заметной после того, как в 1999 Грузия, Азербайджан и Узбекистан вышли из Договора о коллективной безопасности СНГ.

История

Начало сотрудничеству Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии в рамках ГУАМ было положено на встрече президентов соответствующих стран 10 октября 1997 года в Страсбурге в ходе саммита Совета Европы. Тогда же было принято официальное коммюнике о признании союза ГУАМ со статусом «консультативный форум». В апреле 1999 года к форуму присоединился Узбекистан. Об этом событии было объявлено в ходе юбилейного саммита НАТО в Вашингтоне, в ходе которого главы государств уже ГУУАМ приняли Вашингтонскую декларацию, декларировавшую цель интеграции в европейские и евроатлантические структуры. В сентябре 2000 года в ходе саммита тысячелетия в ООН был также принят меморандум, регулирующий цели создания и деятельность ГУАМ. 6 — 7 июля 2001 года в городе Ялта на Украине прошёл саммит ГУУАМ, на котором главы государств-участников подписали Хартию. В результате консультативный форум получил статус международной региональной организации. В Хартии были перечислены не только цели ГУУАМ, но и также оговорены организационные структуры.

Снижение активности и выход Узбекистана

Однако, как показало время, организация не оказалась устойчивой: уже в 2002 году Узбекистан заявил о намерении выйти из ГУУАМ, после чего стал игнорировать её мероприятия. Официально президент Ислам Каримов заявил о выходе его страны из организации лишь в мае 2005 года. Формальным поводом для выхода Узбекистана послужило «существенное изменение изначально объявленных целей и задач организации». Как было сказано в письме узбекского президента Каримова, Узбекистан не устраивают «акценты организации на решении замороженных конфликтов, формировании совместных вооружённых блоков и пересмотре существующих систем безопасности». Узбекские власти объяснили, что не способны активно участвовать в этих процессах в «силу географического положения».

Возобновление активности

ГУАМ практически бездействовал в течение нескольких лет. Например, в совещании организации в Ялте (2004) участвовали лишь два лидера из пяти. Процесс его активизации начался после Оранжевой революции на Украине, в феврале-марте 2005, на уровне двусторонних встреч между лидерами Украины, Грузии и Молдавии. В начале марта, в преддверии парламентских выборов в Молдавии, Михаил Саакашвили побывал в Кишинёве, а до этого молдавский президент Владимир Воронин приехал в Киев, где подписал совместное заявление об украинско-молдавском сотрудничестве.

22 апреля 2005 в Кишинёве состоялся саммит ГУАМ. Государства-члены ГУАМ, как выразился президент Украины Виктор Ющенко, «больше не воспринимают себя осколками СССР» и намерены стать локомотивом «третьей волны демократических революций» на пространстве бывшего Союза. Президент Узбекистана Ислам Каримов отказался от участия в саммите. В качестве наблюдателей на саммите присутствовали президенты Румынии Траян Бэсеску и Литвы Валдас Адамкус, председатель ОБСЕ Ян Кубиш и представитель США, специальный переговорщик по Нагорному Карабаху и конфликтам в Евразии Стивен Манн. На саммите были подписаны два документа: декларации «Во имя демократии, стабильности и развития» и совместное заявление «Создавая демократию от Балтики до Чёрного моря». В преддверии Президентских выборов в Белоруссии, участники саммита заявили о намерении «развивать демократию» в этой стране. Президент Грузии Михаил Саакашвили посетовал, что в Белоруссии «нет демократии и свободы», и подчеркнул, что белорусский народ «имеет право на свободный выбор» и европейское развитие. С жёстким заявлением выступил президент Литвы Валдас Адамкус: «Президент Лукашенко все быстрее и быстрее движется к автократии, самоизолированности как государства, так и белорусского народа». Россия, которая не была приглашена на саммит, резко отреагировала на заявление Саакашвили. «Пусть Саакашвили не мнит себя мессией», — заявил посол России в Молдавии Николай Рябов, посоветовав Саакашвили «оставить в покое Белоруссию» и заняться урегулированием многочисленных проблем в своей стране.

В декабре 2005 страны ГУАМ выступили единым фронтом на заседании Совета министров иностранных дел ОБСЕ в Любляне (Словения). Накануне форума ОБСЕ председательство в ГУАМ перешло к Молдавии, и именно она, более других заинтересованная в том, чтобы Россия выполнила «Стамбульские соглашения» (о выводе войск из Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья), выступила на заседании ОБСЕ от лица ГУАМ. Глава МИД Украины Борис Тарасюк заявил, что страны ГУАМ и впредь будут действовать сообща, поскольку главы Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии уже в декабре 2005 оформят ГУАМ как полноценную международную региональную организацию. Секретариат ГУАМ будет размещён в Киеве.

29 декабря 2005 года президент Узбекистана Ислам Каримов денонсировал следующие документы, подписанные в рамках ГУУАМ: «Ялтинскую хартию», «Меморандум по содействию торговле и транспортировке», «Соглашение о взаимной помощи и сотрудничестве в таможенных делах между правительствами государств-участников ГУУАМ».

Саммит 2006 года в Киеве

22-23 мая 2006 года в Киеве состоялся первый Саммит ГУАМ. В качестве гостей на саммит на Украину приглашены президенты Болгарии, Литвы, Польши и вице-президент Румынии. 23 мая 2006 года было принято решение о реформировании организации. Страны-участницы подписали протокол о создании зоны свободной торговли. Кроме того были подписаны декларация о создании новой международной организации — «Организации за демократию и экономическое развитие — ГУАМ» ОДЭР-ГУАМ и её устав. Были также озвучены планы создания топливно-энергетического совета, призванного скоординировать усилия по обеспечению энергетической безопасности стран-участниц.

24 мая 2006 года Румыния заявила о намерении вступить в ГУАМ.

ГУАМ и 61-й сессия Генеральной ассамблеи ООН

14 сентября 2006 после острой борьбы в ООН было принято решение обсудить на начавшейся в Нью-Йорке 61-й сессии Генеральной ассамблеи вопрос о «замороженных конфликтах» в бывшем СССР. С этой инициативой выступили государства ГУАМ, добившиеся включения вопроса в повестку сессии при поддержке США, Великобритании и ряда других стран, несмотря на активное сопротивление России. Это решение рассматривалось как признание мировым сообществом неэффективности деятельности российских миротворцев в зонах конфликтов в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии и дипломатическое поражение Москвы. Дипломаты стран ГУАМ в Нью-Йорке называют принятое решение свидетельством возросшего политического веса ГУАМ. Одновременно МИД Грузии обвинил Россию в том, что она «использовала все возможные средства» чтобы противостоять включению вопроса в повестку дня сессии. Постоянный представитель Грузии в ООН Ираклий Аласания заявил, что страны ГУАМ тем самым «прорвали чёрную пропаганду, которая существовала в ООН».

22 сентября президент Грузии Михаил Саакашвили во время своего выступления на генеральной ассамблеи ООН сделал беспрецедентно жесткие заявления в адрес России, обвинив её в «аннексии» и «бандитской оккупации», чего ранее никто не делал с трибуны ООН. Глава МИД Украины Борис Тарасюк поддержал Саакашвили, заявив: «Украина отбрасывает любые попытки провести параллели между проблемой Косово и неурегулированными конфликтами на территории стран ГУАМ». Эта позиция противоречит мнению российского руководства, настаивающего на том, что если Косово будет предоставлена независимость, то аналогичным образом следует решить и региональные конфликты в СНГ.

25 сентября 2006 министры иностранных дел стран-членов ГУАМ, встретившиеся в Нью-Йорке в рамках 61-й сессии Генассамблеи ООН, обсудили ход урегулирования замороженных конфликтов в СНГ. Россия не была приглашена на встречу, зато на ней присутствовал помощник госсекретаря США Дэвид Крамер. Участники встречи договорились создать собственные полицейские силы, которые должны заменить российских миротворцев в конфликтных зонах на территории Грузии и Молдавии. Реализация этой договорённости пока отложена на неопределённый срок. Главы МИД также согласовали стратегический план совместных мероприятий «по расширению международной поддержки в вопросах мирного урегулирования затяжных конфликтов на территориях стран ГУАМ», главная цель которого — добиться принятия резолюции ГА ООН по замороженным конфликтам.

На решение министров иностранных дел стран ГУАМ отреагировал министр обороны РФ Сергей Иванов: «Грузия стремится использовать военный потенциал ГУАМ с целью замены российских миротворцев в Абхазии и Южной Осетии. Наличие дополнительных сил на территории Грузии позволит её руководству не отказывать себе в желании в любой момент поиграть мускулами, как это было недавно сделано в Кодорском ущелье, а также даёт возможность использовать их как дополнительные козыри в противостоянии с Сухуми и Цхинвали». Однако, по его мнению, «Россия, выступающая за урегулирование существующих конфликтов только политическими методами, найдёт адекватные меры, чтобы не допустить развития ситуации по данному сценарию».

На состоявшемся 25 сентября в Нью-Йорке заседании Совета министров ГУАМ министры иностранных дел ГУАМ назначили генеральным секретарем этой организации первого заместителя главы МИД Грузии Валерия Чечелашвили. Чечелашвили является национальным координатором «Организации за демократию и экономическое развитие — ГУАМ» от Грузии.

Саммит 2007 года в Баку

18 и 19 июня 2007 года в Баку (Азербайджанская Республика) был проведен Второй саммит Организации за демократию и экономическое развитие под лозунгом: «ГУАМ: объединяя континенты». В рамках этого саммита состоялись очередные заседания Совета глав государств, Совета министров иностранных дел, встречи ГУАМ — США, ГУАМ — Япония, ГУАМ — Польша, заседание Совета национальных координаторов, совместные заседания руководителей отраслевых министерств и ведомств.

Совет глав государств провел своё заседание в расширенном формате. В нём приняли участие президенты Азербайджанской Республики (Ильхам Алиев), Грузии (Михаил Саакашвили), Украины (Виктор Ющенко) и премьер-министр Республики Молдова (Васил Тарлев), а также, в качестве гостей — главы государств, министры и политические деятели из Литвы, Польши, Румынии, Болгарии, Эстонии, Латвии, США, Японии, ОБСЕ, ОЧЭС, ЮНЕСКО, главы дипломатических представительств, аккредитованных в Азербайджане.

Совет подписал Бакинскую декларацию «ГУАМ: Объединяя континенты». Особое внимание в ней было уделено вопросам энергетической безопасности, использованию транзитного потенциала стран-членов, а также вопросам по борьбе с международным терроризмом, агрессивным сепаратизмом и экстремизмом, транснациональной организованной преступностью.

Также были определены перспективы развития сотрудничества в гуманитарной сфере, в том числе в области культуры, образования, здравоохранения, молодёжных обменов, туризма и спорта до 2010 года, в связи с чем был подписан Протокол о сотрудничестве в области культуры на 2007—2010 годы. Советом была принята Стратегия развития отраслевого сотрудничества ГУАМ, которая призвала придать стимул эффективному взаимодействию государств-членов по соответствующим направлениям.

В ознаменование 10-летнего юбилея ГУАМ 19 июня 2007 года в Баку прошла научно-практическая конференция на тему «ГУАМ в регионе и в мире».

Председательство в организации от Украины перешло к Азербайджанской Республике. Очередное заседание было решено провести в Тбилиси (Грузия) в июне 2008 года.

Во время саммита обсуждался вопрос о создании совместного миротворческого батальона ГУАМ. Однако, по словам президента Молдавии Владимира Воронина, это решение позже было заблокировано: «Я сказал им: кончайте с этими играми. Слава Богу, решения в ГУАМ консенсусом принимаются, и когда мы отказались подписать документ, эта идея в итоге лопнула».

Саммит (2008)

30 июня — 1 июля в Батуми (Грузия) состоялся Третий саммит ГУАМ. В саммите участвовали делегации 25 государств и международных организаций. В Батуми приехали дипломаты и политики из США, Евросоюза и Японии. В рамках мероприятия состоялись встречи в формате ГУАМ+США, ГУАМ+Евросоюз, ГУАМ+Япония. Молдавия была представлена не главой государства или правительства, а министром внутренних дел В. Межинским. На саммите был подписан ряд документов, в том числе Батумская декларация «ГУАМ — объединяя восток Европы», которую одобрили президенты 5 государств — Азербайджана, Украины, Грузии, Литвы и Польши. По итогам саммита Грузия до июня 2009 года приняла от Азербайджана обязанности страны-председателя Организации. Данный саммит ГУАМ оказался последним.

Дальнейшая судьба

В 2009 году президент Молдавии Владимир Воронин на вопрос о перспективах организации заявил, что «ГУАМ как региональная организация нежизнеспособен и бесперспективен». Воронин отметил, что эта организация «не имеет предмета для решений», а все попытки её реанимировать провалились. Два года спустя посол Молдавии в России, говоря о ГУАМ, заявил, что Молдавия разочарована «разницей между тем уровнем, что говорили раньше, когда мы вступали в эту организацию, какие экономические возможности были, и тем, что сегодня реально Молдова не чувствует экономической помощи от этой организации».

В начале 2010 года тогдашний кандидат в президенты Украины Виктор Янукович заявил, что деятельность ГУАМ сейчас неактуальна. Янукович отметил, что за последние пять лет слышал только разговоры вокруг ГУАМ, но не видел конкретных действий.

3 декабря 2015 года в рамках встречи ГУАМ — Японией была подписана программа сотрудничества.

См. также

• Восточное партнёрство

Ссылки

• [guam-organization.org/ Официальный сайт ГУАМ]
• [file.liga.net/event/43.html Новости СНГ, ЕЭП, ЕврАзЭС, ГУАМ]
• [www.rol.ru/news/misc/newssng/08/07/23_082.htm Президент Молдавии Владимир Воронин: «Я нигде не заявлял о том, что мы выходим из ГУАМ» — «РОЛ», 23 июля 2008]
• [www.fief.ru/upload/grigoriev-salikhov-2007-guam.pdf Л. М. Григорьев, М. Р. Салихов «ГУАМ — пятнадцать лет спустя»] // Институт Энергетики и Финансов, 2007

Отрывок, характеризующий ГУАМ

– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала: