Франческа Гааль

Франческа Гааль
Franciska Gaal
Студийная фотография 1930-х годов
Имя при рождении:	Фанни Зильверич
Дата рождения:	1 февраля 1903(1903-02-01)
Место рождения:	Будапешт, Австро-Венгрия
Дата смерти:	2 января 1973(1973-01-02) (69 лет)
Место смерти:	Нью-Йорк, США
Профессия:	актриса
Карьера:	1919—1938

Франческа Гааль (нем. Franciska Gaal, урождённая Сидония Зильбершпиц (Szidónia Silberspitz), 1 февраля 1903 — 2 января 1973) — венгерская и американская актриса, одна из звёзд довоенного кинематографа.

Биография

Она была тринадцатым и последним ребёнком в дружной еврейской семье. Как и полагается последышу, младшая дочь несла в себе незаурядные способности. Уже в три года девочка читала наизусть длинное стихотворение, стоя на стуле в огромном зале. Дебют был посвящён «золотой» свадьбе бабушки и дедушки.

В юности Фанни решила стать актрисой, и в 1918 году, в 14 лет поступила в театральную академию Будапешта. Через год была отчислена за прогулы. После отчисления работала в городском немецком театре на незаметных ролях.

Начала сниматься ещё в эпоху немого кино — с 1919 года. Однако успех и слава пришли к актрисе с приходом звукового кино.

В двадцать четыре года её заметил будапештский режиссёр Джо Пастернак, впоследствии голливудец, который и сделал из неё кинозвезду. В 1932 году актриса подписывает контракт с немецкой киностудией «УФА». Первая музыкальная комедия с участием Гааль принесла ей огромный успех. Актриса сыграла роль Илоны фон Такач в ленте «Паприка» (1932). Франческа Гааль стала кумиром зрителей Австрии, Германии и Венгрии. В 1933 году с Франческой Гааль разрывают контракт из-за национальности актрисы. Франческа Гааль возвращается в Австрию вместе с Джо Пастернаком.

В 1933—1937 годы актриса снялась в своих лучших музыкальных комедиях: Люси Карел в картине «Чиби, забавная девчонка» (1934, реж. Макс Нойфельд), Ева Балог в фильме «Скандал в Будапеште» (1934, реж. Геза фон Больвари), Ева в комедии «Петер» (1934), Мари Боннар в знаменитом фильме «Маленькая мама» (1935). Темперамент актрисы, обаяние и отличная актёрская техника принесли невероятный успех комедиям с её участием. Песенки из этих фильмов распевала вся Европа. Вздёрнутый носик, тонкие как будто нарисованные брови, причёска лохматого мальчишки благодаря ей надолго вошли в моду в странах Восточной Европы. Созданный ею образ способной постоять за себя весёлой и общительной девушки с открытым характером приобрёл невероятную популярность, в том числе и в СССР.

В 1938 году, спасаясь от нацистов, Джо Пастернак и Франческа Гааль уезжают в Голливуд. Режиссёр становится директором ведущей кинофирмы «Юниверсал». В фильме Сесила Де Милля «Флибустьер» (1938) исполнила роль Гретхен. Затем снялась ещё в нескольких фильмах, играла в бродвейских мюзиклах. Однако стать голливудской звездой Франческе не удалось.

В 1940 году Франческа Гааль возвращается в Будапешт. Во время войны скрывалась от фашистов в подвале дома и у своих венгерских друзей. В 1946 году пыталась вернуться в кино, однако былая слава осталась позади.

В конце сороковых годов актриса уезжает в США. Последние годы жизни Гааль жила в Нью-Йорке, где и скончалась в нищете и всеми забытая 2 января 1973 года.

Фильмография

• 1932 — Паприка — Илона фон Такач
• 1933 — Gruß und Kuß — Вероника
• 1934 — Чиби, забавная девчонка — Люси Карел
• 1934 — Весенний вальс — Марика
• 1934 — Скандал в Будапеште — Ева Балог
• 1934 — Петер — Ева/Петер
• 1935 — Маленькая мама — Мари Боннар
• 1936 — Катерина — Катерина
• 1938 — Флибустьер — Гретхен
• 1938 — The Girl Downstairs — Катерина Линц

Ссылки

• Франческа Гааль (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Франческа Гааль

Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.