Габарре (династия)

Династия Габарре или Габарданская династия (фр. Dynastie des Gabarret) — династия правителей в Габардане и Беарне. Традиционно она считается ветвью Гасконского дома.

История

Виконтство Габарре (Габардан) образовалось в конце X — начале XI века. Его территория (области Габардан и Парлебоск) с IX века находились в составе герцогства Гасконь. Согласно исследованиям Ж. де Жургена, после смерти умершего около 950 года герцога Санчо IV Гарсии Олорон, Ортез, Дакс, Турсан и Габардан оказались в руках Анера I (ум. до 978), которого Журген считает сыном герцога Санчо IV.

По Жургену у Анера I было 3 сына: Луп I Анер (ум. до 985), виконт Олорона, Ортеза и Дакса, Донат Анер (ум. после ноября 982), виконт Габарре, ставший родоначальником дома Габарре, и Санчо Анер, виконт Турсана, родоначальник дома де Турсан.

Донат Анер (лат. Donati Asnario) упоминается в акте, датированном ноябрём 982 года. Возможно его сыном был Арно Донат, упоминаемый в акте, датированном 1030 годом, однако достоверно это родство не установлено, и нет доказательств того, что Арно Донат был как-то связан с Габарданом.

Сыном Арно Доната был Роже (ум. ок. 1045). Он был женат на Адели, разведённой жене виконта Беарна Гастон III.

Старшая линия

Старшая линия рода пошла от Пьера I Роже, старшего сына виконта Роже. Его сын, Пьер II, женился на Жискарде, сестре виконта Беарна Сантюля VI, который погиб в 1134 году, не оставив наследников. Поскольку Пьер II к тому времени уже умер, виконтом Беарна был признан его сын от Жискарды, Пьер III, а Габардан был объединён с Беарном. Поскольку Пьер III (в Беарне он правил под именем Пьер II) в это время был ещё несовершеннолетним, то Беарном первоначально управляли (как регенты) Талеза Арагонская, мать Жискарды (по крайней мере до 1136 года) и сама Жискарда.

Только в 1147 году Пьер был признан совершеннолетним, после чего Жискарда отошла от управления. При этом Беарн увеличился за счёт присоединения унаследованных от отца Пьера виконстств Габарре (Габардан) и Брюлуа. В 1148 году он принял участие во втором крестовом походе. Как и его предшественники, Пьер участвовал в Реконкисте вместе с королями Арагона. Он вместе с Рамоном Беренгером IV, графом Барселоны и фактическим королём Арагона участвовал в завоевании Тортосы, Лериды и Фраги. После этого Пьер обменял Рамону Беренгеру Уэску на Фрагу. Пьер умер в 1153 году, оставив малолетних сына, Гастона V, ставшего виконтом, и дочь Марию. До смерти в 1154 году Беарном от имени внука управляла Жискарда, после смерти которой опекуном стал Рамон Беренгер IV.

Гастон V умер в 1170 году, не оставив детей. Его сестра, ставшая наследницей брата, но по закону женщина не могла непосредственно управлять Беарном. Несмотря на это король Арагона Альфонс II признал Марию виконтессой Беарна, Габардана и Брюлуа, она же принесла вассальную присягу королю, после чего бывшие до этого фактически независимыми виконты Беарна стал вассалами Арагонской короны. Ещё раньше Альфонс выбрал мужем для Марии каталонского дворянина Гиллема (Гильома) де Монкада, который должен был получить титул виконта. Но беарнцы отказались признать Гиллема виконтом и восстали. Согласно позднейшей легенде они выбрали своим сеньором дворянина из Бигорра по имени Теобальд, однако вскоре он отказался соблюдать законы Беарна и был в том же году казнён. На смену ему был выбран овернский дворянин по имени Сентож, который, однако, также был казнён в 1173 году. Однако документального подтверждения существования этих двух виконтов не существует и, возможно, они являются изобретением позднейших хронистов.

Гиллем попытался собрать армию для завоевания Беарна силой, однако это у него сделать не получилось. В 1173 году Мария удалилась в монастырь, а виконтом был признан старший из её двух малолетних сыновей, Гастон VI. Мария умерла в 1186 году, с её смертью род угас.

Бовильский дом

Существовала также боковая линия династии, родоначальником которой был один из младших братьев виконта Пьера I Роже (по гипотезе Ж. де Жургена — Роже). Журген считал сыном Роже Бернара де Бовиль, унаследовавшего посредством брака титулы и владения виконта Безома и Беножа. Журген считает, что его сыном был Пьер I де Габарре, сеньор де Сен-Макер и де Лангон, виконт де Безом и де Бенож. Однако Бернар ни в каких источниках не называется как Бернар де Габарре. Кроме того, Гильеметта де Бовиль, жена Пьера I де Габарре, была, судя по источникам, виконтесса в собственном праве, а сам Пьер в источниках не называется виконтом Безома. Поэтому она вероятнее была дочерью Бернара де Бовиля, а Пьер де Габарре получил Безом и Бенож как её муж.

От брака Пьера и Гильеметты родился сын Пьер II де Габарре, который упоминается около 1250 года как виконт Безома. Неизвестно, было ли у него потомство. Кроме того, Пьера I известен брат, Роже де Габарре, который был родоначальником род сеньоров де Лангон.

Генеалогия

Санш IV Гарсия (ум. ок. 950) герцог Гаскони с 930

Анер (Азнар?) I (ум. до 978) виконт Олорона, Ортеза, Дакса, Турсана и Габардана

Луп I Анер (ум. до 985) виконт Олорона, Ортеза и Дакса

Донат Анер (ум. после 982) виконт Габарре

Санш Анер виконт Турсана

виконты Олорона

Арно Донат (ум. после 1030)

Виконты Турсана

N (ум. до 1038)

Роже (ум. ок. 1045) виконт Габарре

Адела, возможно дочь Жеро I Транкалеона, графа д'Арманьяк или Арно II, виконта де Ломань

Гильом Арно (ум. после 1062)

Саксетон

Пьер I Роже (ум. 1097) виконт Габарре

Арно Роже (ум. после 1100)

Гуго (ум. после 16 ноября 1064) виконт Брюлуа

Гунальд (ум. после марта 1105) виконт Брюлуа

Олиба (ум. после 1088)

Пьер де Габарре (ум. после 1080)

Пьер II (ум. до 1134) виконт Габарре

Жискарда (ум. апрель 1154) виконесса Беарна

Роже

Арно

Пьер III (II) (ум. 1150) виконт Габарре и Беарна

Гастон V (ум. 1170) виконт Беарна и Габардана

Мария

Гильем де Монкада (ум. 1172)

N де Габарре

Бернар де Бовиль (ум. после 1175) виконт де Безом

Ne виконтесса де Безом и де Бенож

Династия Монкада

Роже де Габарре (ум. после 1242) сеньор де Лангон

(2-й муж) Пьер I де Габарре (ум. до 1242) сеньор де Сен-Макер и де Лангон, виконт де Безом и де Бенож

Гильеметта де Бовиль (ум. после 1242) виконтесса де Безом и де Бенож

(1-й муж) N

Сеньоры де Лангон

Пьер II де Габарре (ум. после 1250) виконт де Безом

Бернар де Бовиль (ум. после 1242)

Жеро

Ирменгарда аббатиса Куару

Литература

• J. de Jaurgain. [archive.org/details/lavasconietude01jauruoft La Vasconie, étude historique et critique, deux parties]. — Pau, 1898, 1902.
• Monlezun, Jean Justin. [books.google.com/books/pdf/Histoire_de_la_Gascogne.pdf?id=sHW_kCR87l8C&output=pdf&sig=KDJUp8tgj00AvnNhQuhkFl1Daow Histoire de la Gascogne] = Histoire de la Gascogne depuis les temps les plus reculés jusqu'à nos jours. — J.A. Portes, 1846—1850. (фр.) ([armagnac.narod.ru/Monlezun/Monl_G.htm русский перевод])

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/GASCONY.htm#DonatAnerdiedafter982B Vicomtes de Gabarret]. Проверено 5 июля 2013. [www.webcitation.org/6I1mgkEXI Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].

Отрывок, характеризующий Габарре (династия)

– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.