Габе, Жозеф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жозеф Габе
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Жозе́ф Габе́ (фр. Joseph Gabet; 4 декабря 1808, Неви-сюр-Сейль, Франция3 марта 1853[1], Рио-де-Жанейро) — французский путешественник и тибетолог. Католический монах, миссионер ордена лазаристов. Известен описанием своего путешествия по Китаю, Монголии и Тибету, в соавторстве с товарищем по путешествию Э. Р. Гюком. Особое место в творчестве исследователя занимает описание Тибета.



Биография

Габэ был рукоположен 27 октября 1833 года. Вступил в орден лазаристов 22 февраля 1834 года. Через год, 21 марта 1835 года, он отправился из Гавра в Китай через Батавию и Сурабайю, прибыв в Макао 29 августа. Через год, 15 августа 1836 года он отправился в поездку в Монголию, в регион Хэйшуй, куда он прибыл в марте 1837 года. Здесь они с Гюком вели тайную миссионерскую деятельность, переодевшись буддийскими ламами.

Летом 1844 года он и Эварист Гюк отправились исследовать Тибет, и впервые после Мэннинга достигли Лхасы.

В 1846 году они вернулись в Макао, а затем в Европу. Оба путешественника получили огромное внимание общественности, их книга была вскоре издана на нескольких языках.

Однако направленный Габе римскому престолу меморандум о путешествии содержал жёсткое требование о том, чтобы готовить католических священнослужителей из китайцев и других местных жителей. Это послужило причиной острого конфликта Габе с католической иерархией. В 1950 году E. J. F. Verrolles, апостолический викарий Маньчжурии, добился наложения официального проклятия на меморандум Габе.

В 1849 году Габе отправился в Бразилию, где оставил орден лазаристов и в 1853 в Рио-де-Жанейро скончался.

Библиография

  • Gabet, Joseph & Evariste-Regis Huc (1998) [books.google.nl/books?id=4IyWV1YXZ6gC&printsec=frontcover&dq=%22Joseph+Gabet+%22+Travels+in+Tartary,+Thibet+and+China,+1844-1846&sig=ACfU3U2WXdP-o-hqetlMPA3QRXSJntC4IQ Travels in Tartary, Tibet and China, 1844-46], ISBN 978-81-206-1379-9


Напишите отзыв о статье "Габе, Жозеф"

Примечания

  1. D. Verhelst, Hyacint Daniëls. [books.google.com/books?id=S2fRbLVb5S4C&lpg=PA608&ots=cfck2O_g2b&dq=%22joseph%20Gabet%22%2B1853%20%22rio%20de%20janeiro%22&hl=ru&pg=PA608#v=onepage&q=%22joseph%20Gabet%22+1853%20%22rio%20de%20janeiro%22&f=false La Congrégation du Coeur Immaculé de Marie (Scheut): édition critique des sources.] Symbolae Facultatis Litterarum Lovaniensis (том 31), Symbolae Facultatis Litterarum et Philosophiae Lovaniensis (том 15). Leuven University Press, 1986. ISBN 9058672646, 9789058672643


Отрывок, характеризующий Габе, Жозеф

Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.