Гавань Феодосия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Гавань Феодо́сия (греч. λιμήν Θεοδοσίου, лат. Portus Theodosiacus), изначально Гавань Элефте́рия (греч. λιμήν Ἐλευθερίου) — один из главных портов древнего Константинополя, столицы Византийской империи, находившийся на побережье Мраморного моря к югу от главной улицы города Месы.





История и описание

Гавань Феодосия находилась на южном берегу полуострова, где стоял город, и выходила на Мраморное море. С этой же стороны размешались меньшие по размерам гавани Контоскалион и Юлиана; на севере в заливе Золотой рог находились гавани Просфорион и Неорион. С запада в гавань вели ворота святого Эмилиана, а с востока ворота еврейского квартала.

Гавань была построена в конце IV века при императоре Феодосии I Великом (пр. 379—395) и была крупнейшим торговой точкой в городе на протяжении всей Поздней Античности[1]. В 673 году, во время нашествия арабов на Константинополь, здесь собирали флот, оснащённый «греческим огнём» — тайным оружием византийцев, благодаря которому враг был побеждён[2]. Со временем гавань переделали под сельскохозяйственные нужды по причине эрозии и засорения её илом. После освобождения Константинополя от латинян в 1261 году император Михаил VIII (пр. 1261—1282) понял, что гавани в заливе Золотой рог слишком уязвимы: в связи с этим он укрепил и углубил порт Феодосия[2]. Во времена Османской империи территория гавани была расширена. В ноябре 2005 года, в ходе строительства подводного тоннеля «Мармарай» были обнаружены занесённые илом остатки гавани. Археологи нашли следы городских стен, окружавших гавань с суши, а также остовы более чем 35 византийских судов постройки VIIX веков, среди них впервые обнаруженные останки византийских галер[3]. Затем были раскопаны церковь с кладбищем, остатки причалов и молов, а также подземный тоннель неизвестного предназначения[2]. Среди прочего были обнаружены амфоры, масляные лампы и прочая керамика, затем раковины, скелеты верблюдов и лошадей, а также девять человеческих черепов, сложенных в мешок. Предполагается, что это останки древнейшего поселения на территории современного Стамбула, которое возникло примерно в VII тысячелетии до н. э[4].

Музейные экспонаты

В культуре

Гавань Феодосия представлена в компьютерной игре Assassin's Creed: Revelations. В 1511—1512 годах здесь происходит несколько миссий[5].

Напишите отзыв о статье "Гавань Феодосия"

Примечания

  1. [www.machuproject.eu/news/news-28.htm Археология замедляет строительство тоннеля из Европы в Азию] (англ.)
  2. 1 2 3 Иванов С. А., 2011, c. 416—417
  3. [archive.archaeology.org/0707/abstracts/istanbul.html archive.archaeology.org] (англ.)
  4. [www.timesonline.co.uk/tol/life_and_style/court_and_social/article3111023.ece Морская археология делает скачок вперёд] (англ.)
  5. [assassinscreed.wikia.com/wiki/Harbor_of_Theodosius assassinscreed.wikia.com] Гавань Феодосия (англ.)

Литература

  • Иванов С. А. В поисках Константинополя. Путеводитель по византийскому Стамбулу и окрестностям. — М.: Вокруг света, 2011. — ISBN 978-5-98652-382-8

Ссылки

Координаты: 41°00′16″ с. ш. 28°57′08″ в. д. / 41.004667° с. ш. 28.95222° в. д. / 41.004667; 28.95222 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.004667&mlon=28.95222&zoom=14 (O)] (Я)

Отрывок, характеризующий Гавань Феодосия

Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.