Гаврилов, Виктор Иванович

Виктор Иванович Гаврилов
Дата рождения	10 ноября 1862(1862-11-10)
Место рождения	Москва
Дата смерти	25 января 1918(1918-01-25) (55 лет)
Место смерти	Киев
Награды и премии	Орден Святого Станислава 3-й ст. (1897); Орден Святой Анны 3-й ст. (1901); Орден Святого Станислава 2-й ст. (1903); Орден Святой Анны 2-й ст. (1906); Орден Святого Владимира 4-й ст. (1909); Орден Святого Станислава 1-й ст. (1915).

Ви́ктор Ива́нович Гаври́лов (10 ноября 1862, Москва — 25 января 1918, Киев) — русский генерал, начальник Николаевского военного училища.

Биография

Православный. Окончил лицей цесаревича Николая.

Вступил в военную службу в 1888 году, окончил курс Московского пехотного юнкерского училища (1890), был выпущен в 130-й пехотный Херсонский полк. Окончил Николаевскую академию Генштаба (по первому разряду, 1896).

Чины: подпоручик (1890), поручик (1893), штабс-капитан (1896), капитан (1898), подполковник (1902), полковник (1906), генерал-майор (1914).

Состоял при Киевском военном округе.

Начинал старшим адъютантом штаба 42-й пехотной дивизии (1898—1900).

1899—1900 — цензовое командование ротой в 168-м пехотном Миргородском полку.

В 1900 был прикомандирован к Киевскому военному училищу в качестве преподавателя.

В 1904—1908 был начальником штаба Киевской крепости-склада.

1905 — цензовое командование батальоном в 130-м пехотном Херсонском полку.

Служил начальником штаба 9-й пехотной дивизии (1908—1909) и 42-й пехотной дивизии (1909—1911), командиром 10-го стрелкового полка (1911—1912).

С 1912 — командир 130-го пехотного Херсонского полка.

Участник Первой мировой войны.

В 1914—1917 — начальник 2-го Киевского военного училища.

В начале 1917 был назначен командиром бригады 3-й гренадерской дивизии, позднее — командующим 34-й пехотной дивизией.

25 января 1918 расстрелян отрядами Муравьева в Киеве после занятия города большевиками.

Семья

Имел 2 детей, один из которых также был кадровым офицером.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1897);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1901);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1903);
• Орден Святой Анны 2-й ст. (1906);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1909);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1915).

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1297 Гаврилов, Виктор Иванович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [regiment.ru/bio/G/128.htm Русская Императорская армия].

Отрывок, характеризующий Гаврилов, Виктор Иванович

– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.