Гаврилов, Кузьма Антонович

Кузьма Антонович Гаврилов
Дата рождения	5 сентября 1922(1922-09-05)
Место рождения	с. Зыбкое, Онуфриевский район,Кировоградская область
Дата смерти	11 сентября 1997(1997-09-11) (75 лет)
Место смерти	Нижний Новгород, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	войска связи
Годы службы	1941—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Кузьма Антонович Гаврилов (1922—1997) — красноармеец Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Кузьма Гаврилов родился 5 сентября 1922 года в селе Зыбкое (ныне — Онуфриевский район Кировоградской области Украины) в рабочей семье. Окончил семь классов школы, работал токарем на машиностроительном заводе. В 1941 году Гаврилов был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С августа того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. К сентябрю 1943 года красноармеец Кузьма Гаврилов был телефонистом 703-й отдельной роты связи 38-й стрелковой дивизии 40-й армии Воронежского фронта. Отличился во время битвы за Днепр.

В ночь с 23 на 24 сентября 1943 года, несмотря на массированный вражеский огонь, переправился через Днепр в районе села Григоровка Каневского района Черкасской области Украинской ССР и проложил кабельную линию связи. В течение шести дней Гаврилов поддерживал связь между находившимся на плацдарме на западном берегу реки штабом полка и штабом дивизии. Неоднократно Гаврилову приходилось чинить перебитый кабель.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года за «мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками» красноармеец Кузьма Гаврилов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 3579.

После окончания войны Гаврилов был демобилизован. Проживал в Тбилиси, работал в типографии цветной печати. С 1995 года он проживал в Нижнем Новгороде.

Скончался 11 сентября 1997 года, похоронен в Нижнем Новгороде на городском кладбище Вязовка.

Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои-освободители Черкасщины. — Днепропетровск: Промiнь, 1980.

Отрывок, характеризующий Гаврилов, Кузьма Антонович

– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.