Гаврилов, Пётр Иванович (лётчик)

Пётр Иванович Гаврилов
Дата рождения	29 июня 1907(1907-06-29)
Место рождения	п. Зюйд-Остов Култук, Бакинская губерния, Российская империя; ныне Сальянский район, Азербайджан
Дата смерти	30 июня 1989(1989-06-30) (82 года)
Место смерти	Краснодар, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1929—1956
Звание	подполковник
Часть	в годы Великой Отечественной войны: 32-й бомбардировочный авиационный полк 32-й отдельный разведывательный авиационный полк 99-й гвардейский отдельный разведывательный авиационный полк
Должность	в годы Великой Отечественной войны: командир эскадрильи
Сражения/войны	Бои на Халхин-Голе Великая Отечественная война
Награды и премии

Пётр Иванович Гаврилов (1907—1989) — советский военный лётчик. Участник боёв на Халхин-Голе и Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1943). Подполковник.

Биография

Пётр Иванович Гаврилов родился 29 июня (16 июня — по старому стилю) 1907 года в рыбацком посёлке Зюйд-Остов Култук Джеватского уезда Бакинской губернии Российской империи (ныне Сальянский район Азербайджанской Республики) в семье рабочего. Русский. По окончании 5 классов школы работал в рыбацкой артели. В 1929 году Пётр Иванович добровольцем вступил в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1934 году закончил Качинскую военную авиационную школу пилотов. С весны 1938 года служил лётчиком в 32-м бомбардировочном авиационном полку Забайкальского военного округа. Летом 1939 года П. И. Гаврилов участвовал в боях на Халхин-Голе. Был награждён орденом Красного Знамени. Перед войной полк дислоцировался на аэродроме Бада Читинской области (ныне Забайкальского края).

В боях с немецко-фашистскими захватчиками капитан П. И. Гаврилов с 16 июля 1941 года в составе 28-й смешанной авиационной дивизии Западного фронта. В годы войны сражался на самолётах СБ и Пе-2. В первые месяцы войны полк понёс тяжёлые потери и в конце сентября 1941 года был выведен на переформирование и перевооружение. Лётный состав прошёл переобучение на самолётах Пе-2. Вновь в действующей армии капитан П. И. Гаврилов с 6 июля 1942 года в должности командира эскадрильи в составе 284-й бомбардировочной авиационной дивизии 15-й воздушной армии Брянского фронта. Участвовал в Воронежско-Ворошиловградской операции. В ноябре 1942 года 32-й бомбардировочный авиационный полк был выведен из состава 284-й бомбардировочной авиационной дивизии и преобразован в 32-й отдельный разведывательный авиационный полк. В качестве воздушного разведчика Пётр Иванович принимал участие в Воронежско-Касторненской и Малоархангельской операциях. Капитан Гаврилов выполнял самые сложные задания командования, совершал полёты в любых метеоусловиях. К марту 1943 года он стал лучшим разведчиком полка, а вскоре ему было присвоено очередное воинское звание — майор.

Собранные экипажами полка разведданные о перемещении и сосредоточении войск противника на орловско-курском направлении способствовали успеху Красной Армии в сражениях на Курской дуге, а наносимые ими бомбовые удары причиняли врагу существенный урон. 17 июня 1943 года 32-й разведывательный авиационный полк был преобразован в 99-й гвардейский отдельный разведывательный авиационный полк. Перед началом Орловской операции Курской битвы экипаж гвардии майора П. И. Гаврилова вскрыл немецкую оборону по рекам Рыбница и Ока, а также непосредственно в городе Орёл, что способствовало прорыву обороны немцев войсками Брянского фронта и последующему освобождению Орла. Всего к августу 1943 года Пётр Иванович совершил 130 боевых вылетов, сбросил 36 тонн бомб, уничтожив и повредив при этом до 20 танков, 10 самолётов на аэродромах, до 100 автомашин с военными грузами и до двух батальонов пехоты. В ходе разведывательных полётов им было сфотографировано 16000 квадратных километров площадей, сброшено 1300000 листовок. В воздушных боях экипаж гвардии майора Гаврилова сбил один самолёт противника (Ме-109). Большое внимание Пётр Иванович уделял и воспитанию молодых пилотов. За 14 месяцев работы в должности командира эскадрильи им было подготовлено к работе 12 новых экипажей. Эскадрилья гвардии майора П. И. Гаврилова совершила 640 боевых вылетов, сфотографировала 50000 квадратных километров площадей, сбросила на позиции противника 218,6 тонн авиабомб, уничтожив до 100 танков, 29 самолётов на аэродромах, 367 автомашин с войсками и грузами, до 15 батарей зенитной артиллерии, 11 складов с боеприпасами, до 20 железнодорожных эшелонов и до 8 батальонов пехоты. Эскадрильей выведено из строя 500 километров железнодорожных путей и 5 железнодорожных узлов. В воздушных боях экипажами эскадрильи было сбито 7 самолётов противника, в том числе 5 Ме-109 и 2 ФВ-190.

2 сентября 1943 года указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии майору Петру Ивановичу Гаврилову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Осенью 1943 года П. И. Гаврилов участвовал в Брянской операции. 10 октября 1943 года Брянский фронт был переименован в Прибалтийский фронт (с 20 октября 1943 года — 2-й Прибалтийский фронт). В его составе Пётр Иванович участвовал в освобождении северо-западных областей РСФСР и Прибалтики (Ленинградско-Новгородская, Старорусско-Новоржевская, Режицко-Двинская и Рижская наступательные операции). В апреле 1945 года полк, в котором служил гвардии майор Гаврилов, был передан Ленинградскому фронту и участвовал в блокаде курляндской группировки противника. Война для Петра Ивановича закончилась в Латвии после капитуляции группы армий «Курляндия» 14 мая 1945 года.

Внешние изображения
	[myzeu1903.narod.ru/39.JPG П.И Гаврилов (третий справа) на встрече ветеранов 99-го ГОРАП] Фотография в экспозиции музея «Взлёт»

После войны Пётр Иванович продолжил службу в ВВС СССР. В отставку он вышел в 1956 году в звании подполковника. Жил в городе Краснодаре. 30 июня 1989 года Пётр Иванович скончался. Похоронен на Славянском кладбище в Краснодаре.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (02.09.1943)
• Орден Ленина (02.09.1943)
• Орден Красного Знамени — трижды (1939; 19.04.1943; ??)
• Орден Отечественной войны 1 степени — дважды (1943; 1985)
• Орден Красной Звезды (1944?)
• Медали

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• [rusrazvedka.narod.ru/base/htm/gavrp.html Гаврилов Пётр Иванович] // [rusrazvedka.narod.ru/index.html «Разведка и контрразведка в лицах» — Энциклопедический словарь российских спецслужб] / Автор-сост. А. Диенко, предисл. В. Величко. — М: Русскiй мiръ, 2002. — ISBN 5-89577-041-Х.
• Чечельницкий Г. А. [militera.lib.ru/h/chechelnitsky/index.html Летчики на войне]. — М: Воениздат, 1974. — 272 с.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. [www.webcitation.org/667oHlgwN Архивировано из первоисточника 13 марта 2012]. № в базе данных [www.podvignaroda.ru/?n=150006548 150006548]. [www.webcitation.org/67vhZDxZf Архивировано из первоисточника 25 мая 2012]., [www.podvignaroda.ru/?n=47332680 47332680]. [www.webcitation.org/67vhZwOPF Архивировано из первоисточника 25 мая 2012]., [www.podvignaroda.ru/?n=150273114 150273114]. [www.webcitation.org/67vhad3WS Архивировано из первоисточника 25 мая 2012]., [www.podvignaroda.ru/?n=150272783 150272783]. [www.webcitation.org/67vhbNIvb Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8429 Гаврилов, Пётр Иванович (лётчик)]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0006/6c77b454.shtml Гаврилов Пётр Иванович на www.az-libr.ru]. [www.webcitation.org/67vhc4NWf Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• [myzeu1903.narod.ru/aboutme.htm История 99-го гвардейского ОРАП в экспозиции музея «Взлёт»]. [www.webcitation.org/67vhcjg9f Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• [geroykursk.narod.ru/index/0-461 Твои Герои, Курская дуга]. [www.webcitation.org/6GfB8y6Lt Архивировано из первоисточника 16 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Гаврилов, Пётр Иванович (лётчик)

– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.