Гагарин, Иван Алексеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Алексеевич Гагарин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет кисти Кипренского, 1811</td></tr>

Сенатор
22 февраля 1819 — 1832
 
Рождение: 16 сентября 1771(1771-09-16)
Москва
Смерть: 12 октября 1832(1832-10-12) (61 год)
Москва
Место погребения: Новоспасский монастырь
Род: Гагарины
Образование: Преображенский полк, Измайловский полк
Деятельность: тайный советник
 
Военная служба
Годы службы: 1790—1799
Звание: капитан-поручик
Сражения: Штурм Измаила (1790)
 
Награды:

Князь Ива́н Алексе́евич Гага́рин (16 сентября 1771, Москва — 12 октября 1832, там же) — действительный тайный советник, сенатор, театрал из княжеского рода Гагариных.





Биография

Сын тайного советника князя Алексея Ивановича от брака с Ириной Григорьевной, дочерью князя Григория Алексеевича Урусова.

10 января 1773 года, в двухлетнем возрасте записан в Преображенский полк, а затем в 1776 году в Измайловский полк, 1 января 1790 года он был произведён в прапорщики. В том же году отправился на поле военных действий против турок. С 1 января 1791 года — подпоручик, а 25 марта за участие в штурме Измаила награждён орденом Святого Георгия 4 степени.

1 января 1792 года произведён в поручики, 1 января 1796 года — в капитан-поручики, 1 февраля того же года пожалован в камергеры 5 класса, а 3 января 1797 года — в действующие камергеры 4-го класса.

При дворе Екатерины Павловны

13 июня 1799 года назначен шталмейстером двора Великой Княгини Елены Павловны, а 13 октября переведён на такую же должность при великой княжне Екатерине Павловне. 25 октября 1810 года Гагарин был назначен управляющим двором Великой Княгини Екатерины Павловны, поселившейся со своим мужем, принцем Георгием Петровичем Ольденбургским, в Твери. Многолетняя служба при Великой Княгине, доставившая ему её доверие и расположение, была награждена орденами Святой Анны 1-й степени (22 июля 1807 года, алмазы к нему — 18 апреля 1809 года) и Святого Александра Невского (19 марта 1813 года, алмазы к нему — 11 января 1816 года).

В день вступления Екатерины Павловны во второй брак 12 января 1816 года с кронпринцем Вильгельмом I, Гагарину велено числиться шталмейстером при Высочайшем Дворе.

На должности сенатора

22 февраля 1819 года он назначен сенатором с переименованием в тайные советники (прежнее звание шталмейстера ему разрешено сохранить 28 января 1822 года).

В конце 1820 года Гагарин учредил вместе с Петром Андреевичем Кикиным и А. И. Дмитриевым-Мамоновым Общество поощрения художников, имевшее цель «содействовать распространению изящных искусств в России, одобрять и поощрять дарования русских художников», и по открытии общества состоял членом его комитета.

Присутствовал сначала во 2 отделении 5 департамента Сената (1819—1827), а затем во 2 отделении 6 департамента. В декабре 1820 года Гагарин был командирован в Подольскую губернию для исследования причин появления эпидемии в Бессарабии и обозрения принятых мер против её распространения, а также для ревизии всей губерний.

14 февраля 1826 года он получил за 35 лет службы орден Святого Владимира 4 степени. В 1826 г. был назначен в Верховный уголовный суд по делу декабристов. 13 апреля 1829 года произведён в действительные тайные советники.

Масонство

Князь Гагарин был одним из выдающихся масонов. Его деятельность выражалась не только в делах благотворения, но и в пропаганде масонских идей. В списке учредителей петербургской ложи «Орла Российского» его имя стоит первым. Эта ложа была торжественно инсталлирована 12 марта 1818 года во время совместного празднования обоими союзами масонских лож дня восшествия на престол Александра I, которому и была посвящена новая ложа. Досточтимым мастером в неё был представлен Гагарин, который сразу сумел дать желанное направление её работе, превзойдя даже ожидания «Великой управляющей ложи» и всего масонского братства. В 1818—1819 годах он считался лучшим мастером стула в Петербурге. Числился почётным членом петербургских лож «Петра к истине» и «Соединенных друзей» и симбирской ложи «Ключ к добродетели».

Скончался Иван Алексеевич Гагарин 20 октября 1832 года, погребён в Москве в Новоспасском монастыре. За несколько лет до смерти приобрёл под Москвой у Голицыных усадьбу Пехра-Яковлевское.

Семья

Слева:1-я жена Елизавета Ивановна Балабина.
Справа: 2-я жена Екатерина Семёновна Семёнова.

Князь Гагарин был женат дважды и имел 10 детей.

  1. жена с 1796 года Елизавета Ивановна Балабина (1773—1803), дочь генерал-майора И.Т. Балабина, сестра генерал-лейтенанта П. И. Балабина. В браке имела 6 сыновей, умерла при родах. Иван Мартос сделал её надгробие.
  2. жена с 1828 года Екатерина Семёновна Семёнова (1786—1849), знаменитая трагическая актриса. Страстный любитель искусств и в особенности театрального, князь Гагарин увлёкся ей после переезда из Твери в Петербург. Они прожили неразлучно 15 лет и имели сына и трёх дочерей, носивших фамилию Стародубских. Семёнова долгое время не соглашалась вступить в законный брак с князем, боясь, что замужество принудит её оставить сцену. В январе 1827 году Гагарин был переведён на службу в московские департаменты сената, и в конце мая 1828 года на месте современного стадиона «Лужники», в церкви Тихвинской Божьей Матери, скромно совершено бракосочетание князя Гагарина и знаменитой артистки.
    • Софья Ивановна (181.—?), была замужем за Михаилом Федоровичем Ломоносовым.
    • Николай Иванович (181.—?)
    • Надежда Ивановна (1816—1887), в 1833 году вышла замуж за сенатора Матвея Михайловича Карниолин-Пинского (1796—1866), в 1845 году возбудил против неё судебное дело. Обвинив в неверности, он добился развода и заключения её в монастырь.
    • Александра Ивановна (182.—?), была замужем за Николаем Михайловичем Лихаревым.

Напишите отзыв о статье "Гагарин, Иван Алексеевич"

Литература

Отрывок, характеризующий Гагарин, Иван Алексеевич

M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.