Гагарин, Сергей Васильевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Князь Сергей Васильевич Гагарин (1713—1782) — действительный тайный советник, шталмейстер, сенатор из княжеского рода Гагариных, строитель дворца на Страстном бульваре. Сын новгородского губернатора князя Василия Ивановича, зять генерал-прокурора Павла Ягужинского.



Биография

После смерти отца Сергей Васильевич остался единственным представителем старшей из двух основных ветвей рода Гагариных. При дворе принцессы Анны Леопольдовны он числился камер-юнкером (с 06.04.1739). Елизаветой Петровной 10 февраля 1742 г. пожалован в камергеры и 20 марта того же года назначен состоять при голштинском герцоге Петре-Ульрихе, вскоре объявленном наследником русского престола.

В 1743 г. он с женой Прасковьей, урождённой Ягужинской, был замешан в Лопухинское дело. Молодых супругов спасло незнание немецкого языка. Хотя в их присутствии происходили крамольные разговоры мачехи Прасковьи, Анны Бестужевой, с австрийским посланником маркизом Ботта, супруги по незнанию немецкого языка их не понимали. Несмотря на отказ от уголовного преследования, родство с опальными лицами повредило карьере князя Гагарина, которая в правление Елизаветы не получила дальнейшего развития. По вступлении на престол Екатерина II пожаловала Гагарина 2 июля 1762 г. в шталмейстеры и в том же году назначила членом комиссии о церковных имениях. 1 марта 1765 г. Гагарин был назначен сенатором, а 5 марта того же года президентом Коллегии экономии, находившейся в Москве, но занимал эту должность только год. Императрица, отдавая должное честности и усердию князя, была недовольна порядками, установившимися при нём в коллегии, и уволила от должности президента с оставлением в звании сенатора.

В 1772? году стал одним из основателей Московского английского клуба, поставив одну из шести подписей под его правилами.

Был уволен от службы 13 марта 1773 года. По выходе в отставку с 1773 по 1778 год Гагарин поселился в Москве в роскошном доме, построенном для него М. Ф. Казаковым на углу Петровки и Страстного бульвара. Отсюда он управлял «замосковными» имениями Екатерины II: волостями Богородицкой и Бобриковской, около Тулы, и Киясовской, близ Коломны. Его сотрудником по управлению этими имениями был Андрей Болотов, который в своих записках изображает Гагарина прекрасным начальником и человеком. По просьбе старого князя Болотов занимался обустройством имения его сына в селе Никольском (см. Никольское-Гагарино).

Гагарин и сам был большой любитель садоводства и сельского хозяйства, с момента основания Вольно-Экономического общества состоял его членом. При своем московском доме (впоследствии Английский клуб и Ново-Екатерининская больница) он устроил «регулярный» сад, а в своей подмосковной завел английский и голландский рогатый скот.

Скончался в Москве в 1782 году, был погребён в своем рязанском имении Мишине.

В отличие от Болотова, князь M. M. Щербатов отзывался о Гагарине пренебрежительно: «человек, знающий мелкую экономию приватного человека, но в прочем совершенный безбожник, презирающий всякий закон, не сделав о нём рассмотрения, глупый и трус Двора». Судя по дневнику Порошина, старый князь был частым гостем цесаревича Павла Петровича и постоянной мишенью для острот и шуток его воспитателя Н. И. Панина. Такое же отношение он встречал и при дворе Екатерины. Порошин неоднократно отмечает: «над Гагариным много смеялись», «шутили над ним», «со всем тем душа у него добрая и совесть не широкая».

Семья

С 1738 года женат на графине Прасковье Павловне Ягужинской (ум. 1775), наследнице ряда сёл и имений, включая Сергиевское (ныне город Плавск). «Старушка-княгиня показалась мне ни рыбою ни мясом… набитою одною только княжескою спесью, простиравшейся даже до того, что никогда не удостоила меня не только каким-нибудь приветствием, но ниже одним словом», — писал о ней Болотов. У супругов было шестеро сыновей и две дочери (а также множество внуков):

Источники

Напишите отзыв о статье "Гагарин, Сергей Васильевич"

Отрывок, характеризующий Гагарин, Сергей Васильевич

– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.