Гагемейстер, Юлий Андреевич

Юлий Андреевич (Юлиус) Гагемейстер
Julius Hagemeister
Дата рождения:	11 июля 1806(1806-07-11)
Место рождения:	Старый Дростенгоф, Лифляндская губерния
Дата смерти:	23 апреля 1878(1878-04-23) (71 год)
Место смерти:	Рига
Страна:	Российская империя Российская империя
Научная сфера:	экономика
Альма-матер:	Дерптский университет
Награды и премии:

Ю́лий Андре́евич фон Гагеме́йстер (нем. August Heinrich Anton Julius Hagemeister; 11 июль 1806, имение Старый Дростенгоф, Лифляндская губерния — 23 апреля 1878, Рига) — русский финансист и экономист, член-корреспондент Императорской Академии наук, тайный советник, сенатор.

Биография

Родился в семье лифляндского дворянина. В 1825 году закончил Дерптский университет.

Сторонник развития свободной торговли в России и один из авторов концепции устройства государственных банков в России, в создании которой принимал участие, являясь директором канцелярии Министерства финансов в период 1847—1858 годов (при А. М. Княжевиче).

Автор ряда произведений по истории развития экономики России. Исследовал экономическое, географическое и социальное положения Сибири.

Награды

• Лауреат Демидовской премии 1832 года за работу «Розыскания о финансах древней России» (издана в 1833).
• Золотая медаль за подготовку документов крестьянской реформы 1861 года.

Основные произведения

• Розыскания о финансах древней России (до 1462 года), издано в 1833 году.
• Теория налогов, примененная к государственному хозяйству (1852).
• Статистическое обозрение Сибири (1854).

Литература

• Н. А. Падалкин [aeli.altai.ru/nauka/sbornik/2001/padalkin2.html Экономист-исследователь Сибири Ю. А. Гагемейстер]

Ссылки

• Гагемейстер, Юлий Андреевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Гагемейстер, Юлий Андреевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=F3DB1675-937F-42C4-43BA-10DD18DD91AD Гагемейстер Юлий (Юлиус) Андреевич фон] на сайте Архивов РАН

Отрывок, характеризующий Гагемейстер, Юлий Андреевич

Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.