Гадфильд, Роберт Аббот

Роберт Гадфильд
Robert Hadfield
Дата рождения:	28 ноября 1858(1858-11-28)
Место рождения:	Шеффилд, Англия
Дата смерти:	30 сентября 1940(1940-09-30) (81 год)
Место смерти:	Суррей
Страна:	Великобритания
Научная сфера:	Металлургия
Награды и премии:	Медаль Джона Скотта (1891) Медаль Эллиота Крессона (1910) Медаль Джона Фрица (1921) Медаль Альберта (Королевское общество искусств) (1935)

Роберт Аббот Гадфильд (Хадфилд англ. Robert Abbott Hadfield; 28 ноября 1858, Шеффилд — 30 сентября 1940, Суррей) — английский металлург, создавший ряд новых марок сталей; член Лондонского королевского общества с 1909 года, иностранный почётный член АН СССР с 1933 года.

Биография

Отец Роберта Аббота Гадфильда, Роберт Гадфильд старший, основал Сталелитейный завод Гадфильда в Шеффилде и одним из первых начал производство стального литья. Гадфильд младший возглавил семейный бизнес в 1888 г. и сделал предприятие одним из крупнейших литейных заводов в мире.

В 1908 г. он был посвящён в рыцари, а в 1917 г. стал баронетом графства Вест-Райдинг-оф-Йоркшир.

В 1909 г. Роберт Гадфильд был избран членом Королевского Общества, в 1912 стал членом Шведской королевской академии наук, а в 1933 г. почётным иностранным членом Академии наук СССР.

Научные достижения

Роберт Гадфильд опубликовал по результатам своих исследований в области металлургии более 200 научных статей. В 1882 г. он изобрёл высокомарганцовистую сталь, названную сталь Гадфильда (российское обозначение марки 110Г13Л). Обладающая повышенной износостойкостью и прочностью, эта сталь в больших количествах производится до сих пор и используется для производства танковых траков, сердечников крестовин железнодорожных стрелочных переводов и т. д.

В 1886 году он запатентовал кремнистую сталь, нашедшую впоследствии широкое применение в электротехнической промышленности.

Источники

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52607.ln-ru Гадфильд, Роберт Аббот] на официальном сайте РАН
• [www.vedu.ru/bigencdic/12904/ Большой энциклопедический словарь]
• Desch C. H. «Robert Abbott Hadfield. 1858—1940». Obituary Notices of Fellows of the Royal Society, 1941 Desch C. H. Robert Abbott Hadfield. 1858-1940 // Obituary Notices of Fellows of the Royal Society. — 1941. — Vol. 3, № 10. — P. 647–664. — DOI:10.1098/rsbm.1941.0027.

Отрывок, характеризующий Гадфильд, Роберт Аббот

– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.