Газета (фильм)
| Газета | |
| The Paper | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Дэвид Кепп |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
112 мин. |
| Бюджет |
$6 млн |
| Сборы |
$48 400 000 [1] |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Газета» (англ. The Paper) — американский кинофильм 1994 года. Фильм описывает 24 часа из жизни редактора нью-йоркской газеты.
Содержание
Сюжет
Редактор вымышленной нью-йоркской газеты «Нью-Йорк Сан» Генри Хэкет и днём и ночью живёт только своей работой. Его супруге Марте уже давно надоело, что внимание мужа полностью привязано к газете, а о семье он почти не вспоминает. Кроме того она ревнует Генри к главному редактору издания Алисии Кларк и Марта готова к отчаянным поступкам.
Тем временем в руки Алисии Кларк попадает сенсационный материал для первой полосы. Прежде чем статья обвиняющая в злодеянии двух невиновных молодых людей окажется в номере, Хэкет должен всё перепроверить и в его распоряжении всего несколько часов. Финансовое положение газеты незавидное и горячая статья очень бы поправила её статус. Ко всем напастям добавляется то, что одного из репортёров газеты начинает преследовать чиновник городской администрации, про которого опубликовали обличительную статью. Хэкет пытается утихомирить смутьяна и попадает в перестрелку…
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Майкл Китон | Генри Хэкет |
| Роберт Дюваль | Берни Уайт |
| Гленн Клоуз | Алисия Кларк |
| Мариса Томей | Марта Хэкет |
| Рэнди Куэйд | Майкл МакДугал |
| Джейсон Робардс | Грехем Кейли |
| Джейсон Александер | Марион Сандуски |
| Сполдинг Грэй | Пол Бладден |
| Кэтрин О’Хара | Сьюзан |
| Линн Тигпен | Жанет |
Критика
Сергей Кудрявцев в своей книге «3500 кинорецензий» пишет о фильме:
«Вот и сама лента „Газета“ кажется очень традиционной, порой лишённой даже той полезной сенсационности, которая присуща таким известным кинопроизведениям, как „Вся президентская рать“ и „Телесеть“. Но по всей видимости, публика в США ещё не потеряла интерес к детализированным историям существования замкнутых человеческих сообществ в редакциях, больницах, аэропортах, отелях, станциях техобслуживания и т. п. (этот бытописательский жанр стал популярен в немалой степени благодаря Артуру Хейли). И несколько скучноватая картина Хауарда, отчасти изменившего жанровому — комедийному или приключенческому — кино, имел определённый успех в прокате США, к чему, вероятно, оказалось причастным и созвездие занятых актёров[2]».
Напишите отзыв о статье "Газета (фильм)"
Примечания
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=paper.htm The Paper], Box Office Mojo. Проверено 5 марта 2010.
- ↑ [www.kinopoisk.ru/review/854901/ «3500 кинорецензий»: Газета] "Кинопоиск.ру"
Ссылки
- [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19940318/REVIEWS/403180306/1023 Обзор и критика фильма] Роджер Эберт (англ.)
- [www.variety.com/review/VE1117902474?refcatid=31 Обзор и критика фильма] variety (англ.)
|
Это заготовка статьи об американском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Газета (фильм)
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
