Газзара, Бен

Бен Газзара
Ben Gazzara
1960-е годы
Дата рождения:	28 августа 1930(1930-08-28)
Место рождения:	Нью-Йорк, США
Дата смерти:	3 февраля 2012(2012-02-03) (81 год)
Место смерти:	Нью-Йорк, США
Гражданство:	США США
Профессия:	актёр
Карьера:	1955—2012

Бен Газзара (англ. Ben Gazzara, настоящее имя англ. Biagio Anthony Gazzara, 28 августа 1930, Нью-Йорк — 3 февраля 2012, Нью-Йорк) — американский актёр, трижды номинант на премию «Золотой глобус» и обладатель премии «Эмми».

Биография

Родился 28 августа 1930 года в Нью-Йорке.

Бен Газзара учился на инженера, но бросил учёбу, когда его взяли в известную актёрскую школу. Роль в пьесе «Кошка на раскалённой крыше» Теннесси Уильямса проложила ему путь на Бродвей. В фильме 1957 года «The Strange One» состоялся кинодебют Газзары, за которым последовал фильм «Анатомия убийства» (1959, с Джеймсом Стюартом и Ли Ремик). 60-е гг. для Газзары были связаны преимущественно с телевидением, а в 1969 г. он снялся в фильме «Ремагенский мост».

В 1970-е гг. Газзара неоднократно снимался у своего друга, режиссёра Джона Кассаветиса в фильмах «Мужья» (1970), «Убийство китайского букмекера» (1976) и «Премьера» (1977). Газзара трижды номинировался на «Золотой глобус» (1967, 1968 и 1969) и в 2003 г. получил «Эмми» за лучшую роль второго плана.

В 2005 г. Газзара получил приз Donostia за выдающиеся персональные достижения на Сан-Себастьянском кинофестивале

Газзара параллельно был занят в театре и три раза номинировался на премию «Тони» (1955, 1975 и 1976).

Умер 3 февраля 2012 года от рака поджелудочной железы.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1959	ф	Анатомия убийства	Anatomy of a Murder	лейтенант Фредерик Мэнион
1969	ф	Ремагенский мост	The Bridge at Remagen	сержант Анджело
1970	ф	Мужья	Husbands	Гарри
1972	ф	Безумец	When Michael Calls	Доремус
1975	ф	Капоне	Capone	Аль Капоне
1976	ф	Убийство китайского букмекера	The Killing of a Chinese Bookie	Козмо Вителли
1976	ф	Путешествие проклятых	Voyage of the Damned	Морис Тропер
1977	ф	Премьера	Opening Night	Мэнни Виктор
1979	ф	Кровная связь	Bloodline	Рис Уильямс
1979	ф	Святой Джек	Saint Jack	Jack Flowers
1981	ф	Инчхон	Inchon	майор Фрэнк Холлсуорт
1981	ф	Все они смеялись	They All Laughed	Джон Руссо
1981	ф	История обыкновенного безумия	Tales of Ordinary Madness	Чарльз Сёркинг
1982	ф	Девушка из Триеста	La ragazza di Trieste	Дино Романи
1985	тф	Ранний мороз	An Early Frost	Ник Пирсон
1986	ф	Каморрист	Il camorrista	Раффаэле Кутоло (Профессор)
1989	ф	Дом у дороги	Road House	Брэд Уэсли
1994	тф	Параллельные жизни	Parallel Lives	Чарли Дюк
1997	ф	Теневой заговор	Shadow Conspiracy
1998	ф	Баффало-66	Buffalo '66	Джимми Браун
1998	ф	Большой Лебовски	The Big Lebowski	Джеки Трихорн
1998	ф	Счастье	Happiness	Ленни Джордан
1999	ф	Афера Томаса Крауна	The Thomas Crown Affair	Эндрю Уоллес
1999	ф	Кровавое лето Сэма	Summer of Sam	Луиджи
2002	тф	Истерическая слепота	Hysterical Blindness	Ник Пикколо
2003	ф	Догвилль	Dogville	Джек Маккей
2010	ф	Тринадцать	13	Шлёндорфф

Режиссёр

• 1965—1968: Бежать от своей жизни / Run for Your Life (сериал)
• 1968—1971: Имя для игры / The Name of the Game (сериал)
• 1971—2003: Коломбо / Columbo (сериал)

Отрывок, характеризующий Газзара, Бен

– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.