Газиантеп
Город
|
Газианте́п (тур. Gaziantep) — город на юге Турции, административный центр ила (области) Газиантеп.
Население — 1 560 023 жителей, шестой по населению город страны.
Содержание
История
Изначально город назывался Антеп (арм. Այնթապ/Айнтап, курд. Dîlok). В ХVIII веке в окрестностях Антепа имелось более 100 сёл, населённых исключительно армянами. Впоследствии турецкие власти поселяли здесь курдов, а армянам было навязано тюркоязычие. В начале ХХ века население Антепа составило 50 тысяч человек, из них около 20 тысяч — армяне. Армянское население занималось преимущественно торговлей и ремёслами.
В конце ХIХ века, благодаря открытию армянских школ, родной язык вновь вошёл в быт армянского населения. В городе имелось шесть армянских церквей, семнадцать училищ, издавался журнал.
В 1915 году армянское население Антепа было депортировано в пустыню Дейр эз-Зор. После поражения Турции в первой мировой войне, избежавшие гибели армяне, воспользовавшись оккупацией региона французскими войсками, возвратились в город. Однако турецкие власти продолжали осуществлять политику гонений армян. С апреля 1920 по февраль 1921 армяне вели оборонительные бои против турецких погромщиков. После того, как французские войска покинули Киликию, армяне были вынуждены эмигрировать в Сирию, Ливан, США. Часть армян впоследствии обосновалась в Армянской ССР.
8 февраля 1921 года Великим национальным собранием Турции за заслуги горожан в деле борьбы с французскими оккупантами к названию города был добавлен титул «гази» («храбрый»).
География
Город расположен на южных склонах хребта Тавр, в 40 км западнее Евфрата.
Климат
Климат Газиантепа близок к средиземноморскому, но существенно более континентальный. Для него характерно очень жаркое лето и прохладная для средиземноморского климата зима. Средний минимум в январе отрицательный, часты заморозки и даже небольшие морозы. Зима дождливая, может выпасть большое количество мокрого снега и даже просто снега, может формироваться временный снежный покров.
| Климат Газиантепа | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Абсолютный максимум, °C | 19,0 | 21,0 | 27,4 | 34,0 | 37,8 | 39,6 | 44,0 | 42,0 | 40,8 | 34,4 | 27,3 | 25,2 | 44,0 |
| Средний максимум, °C | 8,0 | 9,6 | 14,3 | 19,9 | 25,7 | 31,5 | 35,6 | 35,6 | 31,4 | 24,4 | 16,2 | 10,0 | 21,45 |
| Средняя температура, °C | 3,1 | 4,4 | 8,4 | 13,3 | 18,7 | 24,1 | 27,8 | 27,5 | 22,9 | 16,4 | 9,3 | 4,8 | 15,1 |
| Средний минимум, °C | −0,8 | 0,1 | 3,2 | 7,5 | 12,0 | 17,1 | 21,0 | 21,0 | 16,3 | 10,5 | 4,5 | 1,0 | 9,45 |
| Абсолютный минимум, °C | −16,8 | −15,6 | −11 | −2,5 | 3,2 | 7,1 | 11,8 | 12,7 | 6,4 | −1,3 | −7 | −13,4 | −16,8 |
| Норма осадков, мм | 90,2 | 83,3 | 74,5 | 56,1 | 29,3 | 7,9 | 6,3 | 6,6 | 7,8 | 38,7 | 68,3 | 93,6 | 562,6 |
| Источник: [www.dmi.gov.tr/veridegerlendirme/il-ve-ilceler-istatistik.aspx?m=GAZIANTEP Dmi.gov.tr] | |||||||||||||
Достопримечательности
В 2011 году в Газиантепе был открыт Музей мозаики (тур. Zeugma Mozaik Müzesi), который считается крупнейшим в мире музеем римской мозаики. Основу экспозиции составили многочисленные мозаики из (расположенного в регионе) античного города Зевгма, затопленного турками в 2000 году в связи со строительством ГЭС на Евфрате (близ Биреджика).
Города-побратимы
См. также
Напишите отзыв о статье "Газиантеп"
Ссылки
- [www.gaziantepcity.info Газиантеп]
- (рус.) [www.yavuzelihaber.com.com Газиантеп и районные новости]
|
Это заготовка статьи по географии Турции. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 26 мая 2011 года. |
| ||||||||
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Газиантеп
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
