Газневидское государство

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Газневидское государство
перс. سلطنت غزنویان‎
султанат в составе Аббасидского халифата
←
 
←
977 — 1186


→
 
→



Газневидское государство в пике могущества (997 - 1030)
Столица Газни
(963 - 1151)
Лахор
(1151 - 1187)
Язык(и) персидский, тюркский
Религия Ислам
Площадь 3 400 000 км²
Население 40 000 000
Форма правления Монархия
Династия Газневиды
Султан
 - 961 - 963 Алп-тегин
 - 1160 - 1187 Хусрав Малик
История
 -  977 Основано Себук-Тегином (977—997)
 - 998 Наибольшего могущества достигло при Махмуде Газневи (998—1030)
К:Появились в 977 годуК:Исчезли в 1186 году

Газневи́дское государство — средневековое государство с центром в афганском городе Газни, существовавшее в 977—1186.





Формирование

Основателем Газневидского государства стал саманидский полководец Алп-Тегин, выходец из тюркской гулямской семьи, выступивший против Саманидов во второй половине X века.

Период расцвета

Внутренняя политика государства Газневидов была направлена на укрепление центральной власти, увеличение государственной собственности на землю, упорядочение налогово-административного управления, организацию системы сыска. Основой внешней политики первых правителей Газневидского государства, опиравшихся на гвардию гулямов, а также отряды газиев, являлось ведение завоевательных походов.

Наибольшего могущества Газневидское государство достигло при Себук-Тегине (977—997) и Махмуде Газневи (998—1030). Во время правления Себук-Тегина в состав Газневидского государства вошла почти вся территория современного Афганистана и Пенджаба. Сын Себук-Тегина, Махмуд Газневи присоединил остаток Самандских земель. В результате 17 походов на Северную Индию, ему удалось подчинить Мултан несколько других государственных образований в этой области.

Таким образом, в период наибольшего расцвета в состав государства к 1030 году были включены территория современного Афганистана, ряд областей Ирана, часть Мавераннахра и Хорезм, северные и северо-западные провинции Индии. Государство получило возможность контроля торговых путей между Китаем и восточным Средиземноморьем.

Период упадка

Однако завоевательные походы в конечном счёте способствовали ослаблению мощи государства. Они сопровождались разорением целых областей, разрушением оросительных систем, ограблением населения и уводом в плен десятков тысяч рабов. После смерти Махмуда Газневи, государство Газневидов начало клониться к упадку. При Масуде I был потерян Хорезм. Караханидские правители Мавераннахра отторгли земли в верховьях Амударьи. После сражения при Данданакане (1040) с Сельджукидами в состав государства входила лишь часть территории Афганистана и Пенджаба.

Последний удар был нанесён Гуридами, которые в конце 1170-х годов вытеснили Газневидов в Северную Индию. Столицей Газневидского государства стал Лахор (территория современного Пакистана). После захвата Лахора Гуридами в 1186 году Газневидское государство прекратило своё существование.

Культура

В период расцвета Газневидского государства его правители поощряли развитие науки и культуры, в том числе персидской, несмотря на тюркское происхождение властной верхушки. При дворе в Газни и в других городах государства жили и творили выдающиеся учёные и поэты (Аль-Бируни, Утби, Абу-ль-Фазл Бейхаки, Гардизи, Фирдоуси и другие). Завоевательная политика Газневидов во многом способствовала проникновению ислама в Северную Индию.[1] Возделывание заброшенных земель, сооружение и ремонт оросительных систем, строительство, а также поощрение ремесла и торговли были весьма ограничены.

Династия Газневидов

Династия Барсхан

Напишите отзыв о статье "Газневидское государство"

Примечания

  1. ↑ Clifford Edmund Bosworth, The new Islamic dynasties: a chronological and genealogical manual, Edition: 2, Published by Edinburgh University Press, 2004, ISBN 0-7486-2137-7, p. 297

Литература

По материалам Советской исторической энциклопедии, 1963:

  • Абу-л-Фазл Бейхаки. Тарихи Бейхаки (История Бейхаки). Тегеран, т. 1—3, 1940—1953.
  • Абу-л-Фазл Бейхаки. Истории Масуда. М.: Наука, 1969.
  • Якубовский А. Ю. Махмуд Газневи. К вопросу о происхождении и характере Газневидского государства // Фердовси. Л.: 1934,
  • Muhammad Nazim. The life and times of sultan Mahraiid of Ghazna, Cambridge, 1931.

Ссылки

  • [www.islamicarchitecture.org/dynasties/ghaznavids.html Исламская архитектура. Газневиды.]

Отрывок, характеризующий Газневидское государство

В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Газневидское_государство&oldid=80635824»