Гаитянский креольский язык
| Гаитянский креольский язык | |
| Страны: |
|
|---|---|
| Официальный статус: | |
| Регулирующая организация: |
Министерство национального образования и профессионального обучения |
| Общее число говорящих: |
12 млн человек[1] |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Письменность: | |
| Языковые коды | |
| ISO 639-1: |
ht |
| ISO 639-2: |
hat |
| ISO 639-3: |
hat |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Гаитянский креольский язык (kreyòl ayisyen; [kɣejɔl ajisjɛ̃]) — язык, на котором говорит население Гаити. Распространён также в ряде других регионов Америки, где живут выходцы из Гаити (Багамские острова, Квебек и др.). По данным на 2005 год, число говорящих составляло ок. 8,5 млн чел. на Гаити и около 3,5 млн чел. в других странах. Сложился на основе французского языка. Лексика представляет собой видоизменённую французскую лексику XVIII века, обнаруживающую влияние языков Западной и Центральной Африки с небольшими арабскими (также «завезёнными» из Африки), испанскими, португальскими и английскими вкраплениями. Грамматика существенно упрощена, правописание, как правило, соответствует произношению. Язык имеет два диалекта: Fablas и Plateau.
С 1961 г. — второй официальный язык Гаити наряду с французским языком, который до этого был единственным литературным и официальным языком страны.
Происхождение
Есть много теорий о формировании гаитянского креольского языка.
Одна из этих теорий утверждает, что гаитянский креольский начал развиваться ещё в Западной Африке, до ввоза африканских рабов в Америку, и что, поскольку многие из ввозимых на Гаити рабов могли быть в течение некоторого времени вблизи торговых постов, на которых их держали до отправки на острова Карибского бассейна, то у них бы сложился элементарный креольский ещё до того, как они были отправлены на Гаити.
Другая теория говорит о том, что зарождение гаитянского креольского языка началось тогда, когда рабы, говорящие на языках семьи фон начали говорить с использованием слов из языка их хозяев.
Орфография и фонология
Гаитянский креольский имеет систематичную орфографию[2], в которой написание строго придерживается произношения во всех словах, кроме имен собственных и иностранных слов. В соответствии с официальной стандартизированной орфографией в гаитянском креольском 32 звука: a, an, b, ch, d, e, è, en, f, g, h, i, j, k, l, m, n, ng, o, ò, on, ou, oun, p, r, s, t, ui, v, w, y, z. Следует отметить отсутствие букв c, q, u и x. Буква k используется для звуков букв c и q. Буква u используется только в сочетании с другими буквами (ou, oun, ui), а для её замены в словах французского происхождения используется буква (и, соответственно, звук) i. Для передачи звука буквы x используется комбинации букв k и s, k и z или g и z.
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
- В гаитянском креольском (в традиционной орфографии) нет букв, для которых нет звуков.
Все звуки всегда пишутся одинаково, кроме случаев, когда гласная несет гравис ‹`› и стоит перед ‹n›, что делает её открытой гласной вместо носовой. Примеры: ‹en› (произношение — /ɛ̃/) и ‹èn› (/ɛn/); ‹on› (произношение - /ɔ̃/), но ‹òn› (/ɔn/); <an> (/ã/), но <àn> = (/an/).
См. также
Напишите отзыв о статье "Гаитянский креольский язык"
Примечания
- ↑ Raymond G. Gordon, Jr. (ed.). [www.ethnologue.com/show_language.asp?code=hat Haitian Creole French]. Ethnologue. Проверено 22 декабря 2008. [www.webcitation.org/65cjRTkAf Архивировано из первоисточника 21 февраля 2012].
- ↑ Это не единственная существующая орфография, но официальная, используемая в образовании. Те, кто жил до её введения, до сих пор пишут и учат детей писать по-своему - либо в традиционной французской орфографии, либо в какой-либо приближённой, подобной орфографии кабувердьяну по отношению к португальскому.
Ссылки
- [www.eduhaiti.gouv.ht/Fichiers/Accueil_menfp.htm Сайт Министерства национального образования и профессионального обучения] (фр.)
|
Это заготовка статьи об одном из языков мира. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гаитянский креольский язык
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
