Гайавата

Гайавата (англ. Hiawatha, также известный как Айенвата (Ayenwatha), Айонвата (Aiionwatha), или Гайенвата (Haiëñ'wa’tha на языке Онондага) был вождем коренных американцев доколониальной эпохи и одним из основателей Конфедерации Ирокезов. По различным версиям он был вождем племени онондага, или племени мохок, или же вождем обоих этих племен. Согласно некоторым версиям, он родился в племени онондага, однако был усыновлен племенем мохок.

Гайавата был последователем Великого миротворца Деганавиды (Deganawida), пророка племени гуронов и духовного вождя, который предложил объединиться народам ирокезов, так как у них были общее происхождение и похожие языки. Великий Миротворец был влиятельной духовной фигурой, однако проповедовать своё пророчество ему мешали иностранное происхождение и серьезные дефекты речи. Гайавата, опытный и харизматичный оратор, стал орудием убеждения народов Сенека, Кайюга, Онондага, Онайда и Мохок принять пророчество Великого Миротворца и объединиться в Пять Народов Конфедерации Ирокезов. Народ Тускарора присоединился к Конфедерации в 1722 году, став шестым народом Конфедерации.

Затмение

В попытке определить годы жизни Великого Миротворца и Гайаваты, ученые сконцентрировали внимание на случае, связанном с основанием Конфедерации Ирокезов, делом всей их жизни. Одно из толкований исторических фактов, записанное учеными, рассказывает о расколе в племени сенека, которое последним присоединилось к первоначальной Конфедерации. Началось кровопролитное столкновение, внезапно прекратившееся, когда солнце померкло, и казалось, будто наступила ночь. С 1920 года, когда Уильям Канфилд написал «Легенды Ирокезов», рассказанные Сеятелем Маиса («the Cornplanter»), учёные стали изучать возможность того, что солнечное затмение имело место. Исследователи, упоминавшие солнечное затмение (в хронологическом порядке): Пол А. У. Уоллес (Paul A. W. Wallace), Элизабет Тукер (Elizabeth Tooker), Брюс Э. Йоханссен (Bruce E. Johansen), Дин Р. Сноу (Dean R. Snow), Барбара А. Манн (Barbara A. Mann) и Джерри Л. Филдс (Jerry L. Fields), Уильям Н. Фентон (William N. Fenton), Дэвид Хэнидж (David Henige), Гэри Уоррик (Gary Warrick) и Нета Кроуфолд (Neta Crawford).

После первого упоминания Канфилдом, а также в соответствии с мнением большинства, ученые приняли дату 1451 год н.э. как наиболее вероятную дату упоминания солнечного затмения. Некоторые утверждают, что эта дата не соответствует описанию, и склоняются к 1142 году н. э., в то время как другие подвергают сомнению саму идею.

Археологические доводы также менялись. В 1982 году Дин Сноу указал, что общее течение археологии не поддерживает мысли о том, что солнечное затмение произошло ранее 1350 года н. э. (тем самым исключая дату 1142 год н. э.) В 1998 году Фентон указал, что популярное мнение о более ранней, чем 1451 год н. э., дате — маловероятно, но возможно, при условии, что данное природное явление произошло не позднее 1000 года н. э., поскольку это допускает мысль, что затмение произошло в 1142 году н. э. В 2007—2008 годах исследования показали, что затмение, несомненно, могло произойти в 1142 году н. э., хотя большинство поддерживает версию, что солнечное затмение произошло в 1451 году, как наиболее убедительную.

Вампум Гайаваты (Пояс Гайаваты)

Вампум Гайаваты (Пояс Гайаваты) состоит из 6574 бусин (38 рядов, 173 столбца), 892 из которых белые, а 5682 пурпурные. Пурпурный цвет означает небо или окружающую нас вселенную, а белый — непорочность и Добрый Ум (добрые мысли, всепрощение и понимание). Вампум символизирует Пять Народов Конфедерации, с запада на восток, в соответствии с территориями, на которых они проживали в штате Нью-Йорк. Пустые белые квадраты на вампуме и фигура в центре, означающая дерево или сердце, символизируют: племена Сенека (Хранители Запада), Кайюга (Жители Болот), Онондага (Хранители Огня), Онайда (Люди Стоящих Камней) и Мохок (Хранители Востока). Пустые белые квадраты соединены белой лентой без начала и конца, что является символом вечности. Однако, лента не проходит сквозь центр каждого из квадратов, символизирующих народ, что означает, что все эти народы поддерживаются и объединяются общей основой, но что это всё же разные народы, со своими особенностями и проживающие на отдельных территориях. Пустые квадраты также выражают идею крепости, защищенной со всех сторон, но пустой в центре, что символизирует открытое сердце и душу. Фигура дерева символизирует племя Онондага, которое проживало в столице Союза и являлось «домом» главного костра, разводимого во время советов. Столица располагалась на берегу озера Онондага, где зародился призыв к миру и были зарыты топоры войны. От этого дерева расходятся четыре белых корня, которые несут в четыре стороны послания единства и мира.

Вампум Гайаваты датируют серединой XVIII века. Практически в самом центре вампума располагается бусина из колониального свинцового стекла. Предполагается, что дизайн берет начало ещё со времён существования Конфедерации, но вампум, которые мы можем наблюдать сейчас, не является оригиналом.

В основе Флага Конфедерации Ирокезов, созданного в 1980-е годы, лежит Вампум Гайаваты. Это главный узор на реверсе монеты серии «Американские индейцы» образца 2010 года (также известной как Доллар Сакагавеи). Он также изображен на логотипе команды Национальной Лиги Лакросса Гамилтон Нэшионалс (Hamilton Nationals).

Имя в истории

• В 1950 году студия Monogram Pictures планировала создание исторического фильма о Гайавате, но получила отказ на его производство. Отказ был обоснован тем, что роль миротворца Гайавату можно было рассматривать как пропаганду коммунизма.
• Фильм был выпущен в 1997 году по мотивам поэмы Лонгфелло. Это был фильм совместного производства США и Канады, снятый в Онтарио, Канада.
• Велосипедная тропа Гайаваты, протяженностью в 26,66 миль (42,91 км) в Северном Айдахо и Монтане имеет преимущественное право движения над бывшей железной дорогой на старых мостах и через старые тунели.
• В 1964 году в Айронвуде, штат Мичиган, была возведена Статуя Гайаваты высотой 16 м и весом 7300 кг, выполненная из стеклопластика. Её называют «Самым большим и высоким индейцем в мире».
• На Верхнем полуострове находится Лесной заповедник Гайавата площадью 362 127 га.
• Один из поездов железнодорожной корпорации Amtrak, курсирующий несколько раз в день между Чикаго и Милуоки, называется «Hiawatha Service».
• Торонтские острова ранее носили название Остров Гайаваты.
• В компьютерной игре Цивилизация 5 (Sid Meier’s Civilization V) за Гайавату можно играть как за лидера Ирокезов.
• В деревне Эссекс Джанкшен, штат Вермонт, находится начальная школа Гайаваты.

См. также

• Песнь о Гайавате, эпическая поэма, в которой фигурирует вымышленный персонаж, девушка Миннегага.

Дальнейшее чтение

• Бонвилайн, Нэнси (2005). Гайавата : основатель Конфедерации Ирокезов. ISBN 1-59155-176-5, ISBN 978-1-59155-176-8
• Хейл, Горацио (1881). Гайавате и Конфедерация Ирокезов : антропологические исследования .
• Хатзан, А. Леон (1925). Подлиная история Гайаваты и история Шести Наций Индейцев.
• Скулкрафт, Генри Роу (1856). [www.gutenberg.org/ebooks/21620 Миф о Гайавате, и других устные мифические и аллегорические легенды, североамериканских индейцев.]
• Лэнг, Мэри Е. (1920). Герой Общего дома.
• Сарайдариан, Торком и Джоанн Л Алеш (1984). Гайавата и великое перемирие. ISBN 0-911794-25-5, ISBN 978-0-911794-25-0, ISBN 0-911794-28-X, ISBN 978-0-911794-28-1
• Силес, Уильям Х. (1986). Краеведческие исследования : сказки, фольклор и легенды северной части штата Нью-Йорк.

Литература для детей.

• Бонвилайн, Нанси (1992). Гайавата : основатель Конфедерации Ирокезов. ISBN 0-7910-1707-9, ISBN 978-0-7910-1707-4
• Фрэдин, Деннис Б. (1992). Гайавата : посланник мира. ISBN 0-689-50519-1, ISBN 978-0-689-50519-5
• Мак Клард, Меган Джордж Юпсилантис и Фрэнк Риччио (1989). Гайавата и Лига Ирокезов. ISBN 0-382-09568-5, ISBN 978-0-382-09568-9, ISBN 0-382-09757-2, ISBN 978-0-382-09757-7
• Маркус, Алида (1963). Там действительно был Гайавата.
• Сент-Джон, Натали и Милдред Меллор Бэйтсон (1928). Римляне Запада : нерассказанная но правдивая история о Гайавате.
• Тейлор, С. Дж. (2004). Идущий по тропе мира: легенда о Гайавате и Теканавите. ISBN 0-88776-547-5, ISBN 978-0-88776-547-6

Ссылки

• Записки об [www.histori.ca/minutes/minute.do?id=10120 Историческом наследие Миротворец] а, мини-документальная драма об одном из основателей Конфедерации Ирокезов.
• [www.marxists.org/reference/archive/morgan-lewis/ancient-society/ch08.htm Глава V, Конфедерация Ирокезов]
• [www.schenectadyhistory.org/resources/mvgw/history/009.html История долины Мохок: Деганавида и Гайавата], Цифровой Исторический Архив г. Скенектади
• [books.google.co.uk/books?id=UrmLQ_taPD4C&dq=Morgan+%22Ancient+Society%22&source=gbs_navlinks_s Google книги обзор Древнего Общества]
• [vimeo.com/livingwisdomschool/deganawidah-and-hiawatha Великий Миротворец Деганавида и его последователь Гайавата], пьеса Школы Мудрости Жизни
• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6872698 Гайавата] на сайте Find a Grave

Отрывок, характеризующий Гайавата

– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?