Гайдебуров, Павел Павлович

Павел Павлович Гайдебуров
Дата рождения:	15 (27) февраля 1877(1877-02-27)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	4 марта 1960(1960-03-04) (83 года)
Место смерти:	Ленинград, СССР
Профессия:	актёр, театральный режиссёр
Гражданство:	Российская империя Российская империя→ СССР СССР
Театр:	Государственный Передвижной театр, Колхозно-совхозный передвижной театра имени Леноблисполкома, Московский Камерный театр, Симферопольский драматический театр, Государственный академический театр им. Е. Вахтангова
Награды:

Па́вел Па́влович Гайдебу́ров (15 [27] февраля 1877, Санкт-Петербург — 4 марта 1960, Ленинград) — русский и советский актëр театра и кино, режиссёр, театральный деятель, педагог, народный артист РСФСР (1940).

Биография

Павел Гайдебуров родился в семье известного литератора П. А. Гайдебурова. Младший брат поэта Василия Гайдебурова. После окончания гимназии Я. Г. Гуревича, в 1896 году поступил на юридический факультет Петербургского университета. Участвовал в студенческих любительских спектаклях, брал уроки актёрского мастерства у П. М. Свободина.

В 1899 году за участие в студенческих выступлениях был исключён из университета и в том же году начал профессиональную сценическую деятельность в провинции в антрепризе Н. Васильевой. Дебютировал как актёр в Минске, сыграв Треплева в чеховской «Чайке».

В 1903 году вместе с актрисой Надеждой Скарской (сестрой В. Ф. Комиссаржевской), ставшей спустя год его женой, организовал при Лиговском народном доме графини Паниной, на рабочей окраине Петербурга, Общедоступный театр, открывшийся 23 ноября 1903 года спекатклем «Гроза» по пьесе А. Н. Островского и быстро завоевавший популярность среди рабочих.

Общедоступный театр существовал до 1914 года; ещё в 1905-м Гайдебуров создал на его основе Передвижной театр. В отличие от Общедоступного, репертуар которого состоял преимущественно из классики, Передвижной театр, существовавший до 1928 года, стремился ставить и современные пьесы-новинки как для провинции, так и для столичного зрителя, в том числе А. Чехова, М. Горького, Г. Ибсена, Б. Шоу. Открывшийся в Петербурге 7 марта 1905 года спектаклем «Маленький Эйольф» Г. Ибсена в постановке Гайдебурова, Передвижной театр с постоянной труппой объезжал крупные города провинции. До начала Первой мировой войны «передвижники» ежегодно совершали поездки по городам севера и центра России, Украины, Белоруссии, Кавказа, Сибири, Дальнего Востока.

В течение 10 лет были с большим успехом сыграны перед публикой пьесы Л. Н. Толстого, А. Н. Островского и А. П. Чехова, трилогия А. Толстого, «Антигона» и «Эдип» Софокла, «Король Лир» и «Гамлет» У. Шекспира, «Марино Фальери» и «Сарданапал» Д. Байрона, «Борьба за престол», «Столпы общества» и «Нора» Г. Ибсена, трилогия П. Бомарше, пьесы Б. Бьёрнсона, «Вильгельм Телль» Ф. Шиллера и другие.

Вместе с женой Гайдебуров основал «Издательство Передвижного театра» (1906—1924), руководил изданием «Записок Передвижного театра» (1914—1924, издано 69 выпусков).

С 1933 года Гайдебуров руководил Колхозно-совхозным передвижным театром имени Леноблисполкома, где поставил «Ревизора» Гоголя (1934), «Дворянское гнездо» по Тургеневу (совм. с Скарской, 1943), «Шестеро любимых» А. Арбузова (1935), «Власть тьмы» Л. Н. Толстого (1936), «Платон Кречет» А. Корнейчука (1936), «Борис Годунов» А. С. Пушкина (1937), «Недоросль» Д. И. Фонвизина (1938) и другие спектакли. В годы войны работал в Ярославском театре имени Ф. Волкова.

В 1944—1950 годах Гайдебуров выступал на сцене московского Камерного театра. С 1955 года — актëр труппы Театра им. Е. Вахтангова.

Преподавал в Институте живого слова.

Жена — Надежда Скарская (1868—1958), заслуженная артистка Республики (1927).

Умер от острой сердечной недостаточности 4 марта 1960 года. Похоронен в Санкт-Петербурге на Литераторских мостках Волковского Православного кладбища.

Творчество

Литературные произведения

Первое стихотворение «У колыбели» опубликовано в 1898 году, по словам П. Гайдебурова, с благословения Владимира Соловьёва.

Гайдебуров опубликовал ряд стихотворений в «Вестнике Европы», «Русской мысли», «Мире Божьем» и других журналах, они вышли отдельной книгой в 1913 году. В стихах чувствуется влияние поэтики символистов. Автор книги «На сцене и в жизни» (1959, совм. с Н. Ф. Скарской). Перевёл трагедию Э. Верхарна «Филипп II» (поставлена в Передвижном театре в 1928 году).

Театральные работы

Актёрские

• «Чайка» А. П. Чехова — Треплев
• «Власть тьмы» Л. Толстого — Пётр
• «Горе от ума» А. С. Грибоедова — Чацкий
• «Геншель» Г. Гауптмана — Франц
• «Забава» А. Шницлера — Фриц
• «Спиритизм» В. Сарду — Жорж д’Обенас
• «Царь Борис» А. К. Толстого — Христиан
• «Без вины виноватые» А. Н. Островского — Незнамов
• «Потонувший колокол» Г. Гауптмана — Пастор
• «Мёртвые души» по Н. В. Гоголю — Чичиков,
• «Татьяна Репина» А. С. Суворина — Котельников
• «Преступление и наказание» по Ф. М. Достоевскому — Раскольников
• «Царь Федор Иоаннович» А. К. Толстого — Федор
• «Моцарт и Сальери» А. С. Пушкина — Моцарт
• «Скупой» Мольера — Гарпагон .
• 1943 — "Генерал Брусилов" И. Л. Сельвинского — Брусилов

Режиссёрские

• 1940 — «Вишневый сад» А. П. Чехова — БДТ им. Горького
• 1951 — «Старик» М. Горького — Симферопольский драматический театр

Фильмография

1. 1938 — Друзья — старик-осетин
2. 1946 — Адмирал Нахимов — лорд Реглан
3. 1948 — Мичурин — академик Василий Васильевич Пашкевич (нет в титрах)
4. 1950 — Секретная миссия — Роджерс

Награды и звания

• Народный артист РСФСР (1940)
• Сталинская премия (третьей степени) за постановку и исполнение главной роли в спектакле «Старик» М. Горького (1951) в Симферопольском драматическом театре.
• орден Трудового Красного Знамени (21.03.1947)
• ещё один орден
• медали

Сочинения

• Отчет за первый год Передвижного театра. ― Пг., 1907.
• Народный театр. Первые итоги. ― Пг., 1918.
• Театральное дело внешкольника. ― Пг., 1919.
• Зарождение спектакля. ― Пг., 1922.
• Проблемы пьесы «Старик» // Горьковский альманах. ― М., 1948.
• Полвека с Чеховым // Театральный альманах. ― М., 1948.
• Скарская Н., Гайдебуров П. На сцене и в жизни. ― М., 1959.
• [teatr-lib.ru/Library/Gaydeburov/lit_nasled/ Литературное наследие]. М.: ВТО, 1977. 464 с.

Литература

• 40 лет сценической деятельности П. П. Гайдебурова. — Л., 1939.
• Страницы большой жизни // Скарская Н. Ф., Гайдебуров П. П. На сцене и в жизни. — М., 1959.
• Брянцев А. Пламенный просветитель // «Театральная жизнь», 1960, № 9.
• Зубков К. П. П. Гайдебуров // Там же.
• Большакова Т. Жить широкими перспективами // Там же.
• Сазанович Е. Гайдебуровский старик // «Юность», 2012, № 1-6 (остросюжетный психологический роман, в котором использованы некоторые реальные факты творческой биографии П. П. Гайдебурова).

Ссылки

• [istoriya-teatra.ru/theatre/item/f00/s02/e0002405/index.shtml Театр и его история. ГАЙДЕБУРОВ Павел Павлович]
• [aziaros.narod.ru/teatr/biography/gaideburov.html Гайдебуров Павел Павлович]
• [libinfo.org/index/index.php?id=113287 Рукописи П. П. Гайдебурова]
• Гайдебуров Павел Павлович (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Гайдебуров, Павел Павлович

– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.