Гайдузек, Даниел Карлтон

Даниел Карлтон Гайдузек
англ. Daniel Carleton Gajdusek
Научная сфера:	Вирусология
Награды и премии:	Нобелевская премия по физиологии и медицине (1976) Силлимановская лекция (1980)

Даниел Карлтон Гайдузек (англ. Daniel Carleton Gajdusek; 9 сентября 1923, Йонкерс, Нью Йорк, США — 12 декабря 2008, Тромсё, Норвегия) — американский педиатр и вирусолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1976 года, «за открытия, касающиеся новых механизмов происхождения и распространения инфекционных заболеваний», которую он разделил вместе с Барухом Бламбергом.

Родился в семье эмигрантов из Австро-Венгрии: его отец был словаком, мать — мадьяркой.

В 1950-х годах Гайдузек раскрыл инфекционную природу нейрологического заболевания куру, распространённого в то время среди жителей Новой Гвинеи племени фору. Живя долгое время среди аборигенов племени и изучая эту болезнь, он связал появление заболевания с традицией каннибализма — ритуального поедания скорбящими родственниками мозга умерших. Он считал, что куру вызывается «латентным вирусом». Однако, позже выяснилось, что инфекционный агент куру — прион, то есть нормальный белок организма, принявший патогенные свойства из-за изменения конформации.

Ссылки

• [n-t.ru/nl/mf/gaidusek.htm Гайдузек (Gaidusek), Д. Карлтон. Биография на сайте n-t.ru]
• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1976/gajdusek-autobio.html Автобиография Карлтона Гайдузека на Нобелевском сайте]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гайдузек, Даниел Карлтон

– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.