Хайльман, Людвиг

Людвиг Хайльман
Ludwig Heilmann
Дата рождения	9 августа 1903(1903-08-09)
Дата смерти	26 октября 1959(1959-10-26) (56 лет)
Принадлежность	Веймарская республика Третий рейх
Род войск	пехота, воздушно-десантные войска
Годы службы	1921 — 1945
Звание	генерал-майор
Командовал	5-я парашютная дивизия
Сражения/войны	Вторая мировая война Польша Франция Греция (Крит) СССР Италия Западный фронт
Награды и премии

Людвиг Хайльман (нем. Ludwig Heilmann; 9 августа 1903 — 26 октября 1959)— немецкий офицер, участник Второй мировой войны, генерал-майор, кавалер Рыцарского креста с Дубовыми листьями и Мечами.

Начало военной карьеры

В феврале 1921 года поступил добровольцем на военную службу в пехотный полк. С 1925 года — унтер-офицер, с 1929 года — фельдфебель, с 1934 года — лейтенант. К началу Второй мировой войны — командир пехотной роты, капитан.

Вторая мировая война

Участвовал в Польской и Французской кампаниях, награждён Железными крестами обеих степеней.

С августа 1940 года — переведён в воздушно-десантные войска, командир батальона 3-го парашютного полка, майор.

В мае 1941 года участвовал в десанте на остров Крит, награждён Рыцарским крестом Железного креста.

С декабря 1941 года — на Восточном фронте. Бои под Ленинградом (как пехота). В марте 1942 года награждён Немецким крестом в золоте. С апреля 1942 — подполковник. С ноября 1942 года — командир 3-го парашютного полка.

В июле 1943 года полк переброшен на Сицилию, бои против высадившихся американо-британских войск. С декабря 1943 года — полковник. За бои в Италии награждён в марте 1944 года Дубовыми листьями (№ 412) к Рыцарскому кресту, в мае 1944 — Мечами (№ 67) к Рыцарскому кресту с Дубовыми листьями.

С ноября 1944 года — командир 5-й парашютной дивизии (на Западном фронте). Бои в Арденнах. С декабря 1944 года — генерал-майор.

5 марта 1945 года взят в американский плен. Отпущен на свободу в августе 1947 года.

Литература

• Berger, Florian. Mit Eichenlaub und Schwertern. Die höchstdekorierten Soldaten des Zweiten Weltkrieges. Selbstverlag Florian Berger, 2000. ISBN 3-9501307-0-5.

Отрывок, характеризующий Хайльман, Людвиг

– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.