Гайнуллин, Рифкат Хайруллович

Гайнуллин Рифкат Хайруллович
Дата рождения	11 января 1924(1924-01-11)
Место рождения	дер. Варзи, Агрызский район, Автономная Татарская ССР, СССР
Дата смерти	22 июля 2009(2009-07-22) (85 лет)
Место смерти	Нижнекамск, Татарстан, Россия
Принадлежность	СССР СССР Россия Россия
Род войск	разведка
Годы службы	1942—1947
Звание	старший сержант
Часть	1089-й стрелковый полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война: 1-й Украинский фронт
Награды и премии
В отставке	майор преподаватель вуза

Рифка́т Хайру́ллович Гайну́ллин (1924—2009) — участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы.

Биография

Родился 11 января 1924 года в деревне Варзи Агрызского района Татарской АССР в семье сельского учителя.
В 1939 году окончил Салаушскую семилетнюю школу в дер. Салауши Красноборского (ныне Агрызского) района, в том же году поступил в казанский ветеринарный техникум, два курса которого окончил в июне 1941 года. С началом войны отца призвали в армию, Рифкат вернулся в родную деревню, матери с тремя младшими сыновьями требовалась его помощь.

С августа 1942 года — в рядах РККА, с 1943 года — на фронте, вначале — разведчик 1089 стрелкового полка 322-й стрелковой дивизии, затем — в составе разведгруппы особого разведотряда 60-й армии. Во вражеском тылу пробыл в общей сложности около 150 суток. Лично захватил 6 «языков». За проявленную отвагу и храбрость при выполнении боевых заданий командования Рифкат Хайруллович на фронте был удостоен первого ордена Славы III степени, в июле 1944 года за сбор ценных данных о двигавшихся немецких войсках по направлению Львов — Золочев был награждён орденом Славы II степени. К ордену Славы I степени представлен за разведку вражеских тылов перед переправой советских войск через Одер.

После демобилизации, с 1947 по 1962 годы — на партийной работе, пропагандист, секретарь райкома КПСС в Красноборском, Мортовском и Елабужском районах Татарской АССР.

Среднее образование получил экстерном, окончил Высшую партийную школу. С 1962 года до выхода на пенсию в 1987 году работал старшим преподавателем политэкономии в Елабужском государственном педагогическом институте и директором елабужского филиала университета марксизма-ленинизма Татарского обкома КПСС.

С 1989 года постоянно проживал в Нижнекамске. Принимал активное участие в общественной жизни республики Татарстан — председатель совета ветеранов г. Елабуги, член Совета организации «Герои Татарстана», член Совета аксакалов г.Нижнекамска.

Участник четырёх юбилейных парадов Победы в Москве: в 1985, 1995, 2000 и 2005 годах.
С женой, Гайнуллиной Зайтуной Хазиевной, прожили вместе 60 лет, у них трое детей, шестеро внуков, шестеро правнуков.
Скончался 22 июля 2009 года. Одна из новых улиц Нижнекамска в 2010 году названа в его честь.

Награды

• Полный кавалер ордена Славы

Орден Славы I степени

Орден Славы II степени (12.08.1944))

Орден Славы III степени (14.03.1944))

• Орден Красной Звезды
• Орден Красного Знамени (20.05.1945)
• Орден Отечественной войны 1-й степени (06.04.1985)
• Медаль «За боевые заслуги»
• Знак «Отличный разведчик»
• Знак «Отличник народного просвещения РСФСР»
• Знак «За отличные успехи в работе в области высшего образования СССР»
• Почётный знак Российского комитета ветеранов войны и военной службы
• Почётный гражданин Нижнекамска.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11596 Гайнуллин, Рифкат Хайруллович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.e-nizhnekamsk.ru/raion/Pochetnye%20zhitrly/Gainyllin.php Гайнуллин Р. Х. на сайте г. Нижнекамска]
• [mamonino.livejournal.com/31472.html Гайнуллин, Рифкат Хайруллович]

Отрывок, характеризующий Гайнуллин, Рифкат Хайруллович

«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.