Гай Валерий Флакк (консул 93 года до н. э.)
| Гай Валерий Флакк Gaius Valerius Flaccus | |
| Консул 93 до н. э. | |
|---|---|
| Предшественник: | Гай Келий Кальд и Луций Домиций Агенобарб (консул 94 года до н. э.) |
| Отец: | Гай Валерий Флакк |
Гай Валерий Флакк (лат. Gaius Valerius Flaccus) — древнеримский политик, консул 93 до н. э.
В 96 году был претором, в 93 году стал консулом вместе с Марком Гереннием. В ранге проконсула долгое время находился в провинциях, не затронутых гражданскими войнами — в Испании и Галлии. В ходе гражданских войн он был сторонником нейтралитета, однако не стал возражать, когда Марк Лициний Красс набрал в Испании отряд и отправился на помощь Сулле во время гражданской войны 83—82 до н. э.
Возможно, именно Гай Флакк был человеком, которого сенат избрал интеррексом, и которому было поручено внести предложение об объявлении Суллы бессрочным диктатором[1].
Также известен отчеканенный около 82 года денарий Гая Валерия Флакка с изображением Виктории и орла.
Его младшим братом был Луций Валерий Флакк, консул-суффект 86 года.
Напишите отзыв о статье "Гай Валерий Флакк (консул 93 года до н. э.)"
Примечания
См. также
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0002.001/169?rgn=full+text;view=image Гай Валерий Флакк (консул 93 года до н. э.)] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Гай Валерий Флакк (консул 93 года до н. э.)
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
