Гай Кассий Лонгин (консул 124 года до н. э.)
Поделись знанием:
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
| Гай Кассий Лонгин лат. Gaius Cassius Longinus | ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | около 167 до н. э. | |
| Смерть: | после 124 до н. э. | |
| Отец: | Гай Кассий Лонгин (?) | |
| Дети: | 1) Гай Кассий Лонгин (?) 2) Луций Кассий Цек (?) | |
Гай Кассий Лонгин (лат. Gaius Cassius Longinus) — политический деятель времён Римской республики.
Происходил из рода Кассиев. Вероятно, был сыном консула 171 года до н. э. Гая Кассия Лонгина. В 124 году до н. э. Лонгин был избран консулом вместе с Гаем Секстием Кальвином. Выступил на защиту городу Массилия, которую осадил вождь галльского племени арвернов Битуит. Впрочем, консул не смог одолеть врага. Больше о нём ничего неизвестно.
Напишите отзыв о статье "Гай Кассий Лонгин (консул 124 года до н. э.)"
Ссылки
- [ancientrome.ru/genealogy/person.htm?p=645 Гай Кассий Лонгин (консул 124 года до н. э.)] (рус.). — биография на сайте [ancientrome.ru ancientrome.ru].
Отрывок, характеризующий Гай Кассий Лонгин (консул 124 года до н. э.)
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
