Гай Монтэг

Гай Монтэг (англ. Guy Montag) — главный герой культового романа Рэя Брэдбери «451° по Фаренгейту». Воплощает собой образ простого работяги, который волей судьбы, сам того не понимая, работает на поработителей общества.

Краткое описание персонажа

Цивилизация будущего обладает строительными технологиями, позволяющими возводить жилые дома и другие постройки из несгораемых материалов и оснащать системами пожаротушения, которые делают невозможными бытовые возгорания в современном понимании слова. Однако, пожарные от такого развития событий не оказались не у дел — тоталитарная власть лишь изменила направление их работы, и теперь их задача не тушить, а сжигать — сжигать крамольную литературу (а в понимании новой власти, почти любая художественная литература является крамольной) и места, где она была обнаружена. О том, что когда-то задача была иной уже никто и не помнит. В одной из таких пожарных бригад и служит Гай Монтэг — потомственный пожарный. Не очень грамотный, Монтэг на совесть выполняет свою работу и не задумывается о том, что фактически уничтожает ценные знания. Но однажды, после встречи с живущей по-соседству семнадцатилетней девушкой Клариссой Маклеллан, которая вскоре гибнет под колёсами машины, но своей способностью самостоятельно мыслить и своим открытым неприятием общества, успевает повлиять на всю дальнейшую жизнь Гая — в его мысли начинают закрадываться сомнения в правильности того, чем он занимается, и вообще он начинает переосмысливать всю ранее прожитую жизнь, которая теряет для него смысл. Гедонистическое, потребительское и лишённое способности мыслить общество постепенно начинает вселять в него отвращение. В итоге он бросает жену Милдред и работу (жена доносит на него властям, а своего непосредственного начальника, деспотичного капитана Битти он сжигает точно так же, как ранее жёг книги), и общество, в котором живёт, и после того как ему удаётся скрыться от полицейского преследования, он сбегает из города, встретив других отвергнутых обществом людей, главным образом учёных с академическим образованием, цель которых — сберечь знание, накопленное цивилизацией за тысячелетия существования, для будущих поколений.

Отрывок, характеризующий Гай Монтэг

– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…