Галаджев, Сергей Теодоросович

Сергей Теодоросович Галаджев
арм. Սարգիս Թեոդորոսի Հալաջյան
Дата рождения	17 апреля 1902(1902-04-17)
Место рождения	Нахичевань-на-Дону, Российская империя
Дата смерти	23 декабря 1954(1954-12-23) (52 года)
Место смерти	Москва, РСФСР, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Годы службы	1919 — 1950
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России Бои на северном Кавказе Великая Отечественная война Битва за Москву Сталинградская битва Курская битва
Награды и премии

Серге́й Теодоро́сович Гала́джев (арм. Սերգեյ Թեոդորոսի Գալաջև, настоящее имя Сарки́с Аладжя́н, арм. Սարգիս Հալաջյան; 17 апреля 1902 —  23 декабря 1954) — советский армянский военно-политический деятель. Генерал-лейтенант (28 июля 1944).

Биография

Сергей Теодоросович Галаджев родился 17 апреля 1902 года в городе Нахичевань-на-Дону в бедной семье. Галаджев начал работать на заводе кирпичей, когда ему было пятнадцать лет. В 1919 году, после того, как его отец умер от тифа, он вступил в Красную Армию. Он воевал в Гражданской войне в России, участвуя в боях против Врангеля и Махно в северном Кавказе. Он поступил на курсы командиров, но был переведён в не боевые обязанности, потому что болел туберкулёзом. После окончания обязательной военной службы он был уволен. В 1924 году он добровольно вернулся в Красную Армию, и был направлен в 9-й отдел на Дону. Через год он стал политруком, а в 1926 году вступил в ВКП(б). Галаджев был переведён в Политическое управление Северо-Кавказского военного округа в 1931 году. Он окончил Ленинградскую военно-политическую Академию в 1936 году. После нескольких лет в качестве инструктора, он был назначен военным комиссаром XXXII корпуса осенью 1940 года.

Когда Германия напала на Советский Союз, Галаджев поднялся по служебной лестнице, став руководителем политического управления Юго-Западного фронта 5 октября 1941 года. В этом качестве он участвовал в Битве за Москву. 17 ноября, он был повышен до звания дивизионного комиссара. 12 июля 1942 года фронт был расформирован и Галаджев был переведён в Сталинградский фронт, где он был назначен на ту же должность. Он оставался начальником политического управления, когда фронт был переименован в Донской 30 сентября. 8 декабря он стал генерал-майором. Донской фронт был переименован в Центральный 15 февраля 1943 года. Галаджев продолжал удерживать свою позицию во время Курской битвы и до формирования 1-го Белорусского фронта с ноября того же года. В своих мемуарах Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский называл его:

Высококвалифицированный сотрудник по политике, и хороший товарищ. Константин Рокоссовский

Он служил на фронте на протяжении всей войны, достигнув звания генерал-лейтенанта 28 июля 1944 года.

С 1945 года — начальник Политуправления ГСОВГ. Сразу после победы в Великой Отечественной Войне, Галаджев принял участие в организации культурной жизни в советской зоне оккупации. Газеты «Tägliche Rundschau» и «Berliner Zeitung» были созданы по его приказу в мае 1945 года. Генерал непосредственно руководил группой Ульбрихта, когда она приступила к формированию основы для будущего коммунистического правления. Галаджев сопровождал советские делегации в нескольких встречах с американскими офицерами до 9 июля 1945 года, когда он был заменён генералом Михаилом Пронином. С августа 1945 года — начальник Политуправления Центральной группы войск, с 1946 по 1950 год — начальник Политуправления Сухопутных войск СССР.

В отставке с апреля 1950 года.

Сергей Теодоросович Галаджев скончался от тяжёлой болезни 23 декабря 1954 года в Москве.

Воинские звания

• Генерал-майор — 8 декабря 1942,
• Генерал-лейтенант — 28 июля 1944.

Награды

• Три ордена Ленина
• Четыре орденов Красного Знамени
• Орден Суворова 2 степени
• Орден Отечественной войны 1 степени
• Медали СССР:
  • Медаль «За оборону Москвы»
  • Медаль «За оборону Сталинграда»
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
  • Медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
  • Медаль «30 лет Советской Армии и Флота».

Ссылки

• [ru.hayazg.info/%D0%93%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B6%D0%B5%D0%B2_%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9_%D0%A2%D0%B5%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Статья Галаджев Сергей Теодоросович на сайте ru.hayazg.info]

Отрывок, характеризующий Галаджев, Сергей Теодоросович

В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему: