Галактика 4
| 18 — «Галактика 4» англ. Galaxy 4 | |
|---|---|
| Актёры | |
Спутники
| |
| Производство | |
| Сценарист | Уильям Эммс |
| Режиссёр | Дерек Мартинус Мервин Пинфилд |
| Продюсер | Верити Ламберт |
| Сезон | 3 |
| Дата выпуска | 11 сентября 1965-2 октября 1965 |
| Хронология | |
| ← Предыдущая серия | Следующая серия → |
| Вмешивающийся во время | Миссия в неизвестное |
Галактика 4 (англ. Galaxy 4) — восемнадцатая серия британского научно-фантастического телесериала «Доктор Кто», состоящая из четырех эпизодов, которые были показаны в период с 11 сентября по 2 октября 1965 года. Один эпизод сохранился в архивах Би-би-си, а три были утрачены и доступны лишь в виде реконструкций.
Содержание
Синопсис
ТАРДИС заносит на обречённую планету, ставшей местом крушения воюющих кораблей
Сюжет
Эпизод 1. Четыреста рассветов
Доктор, Вики и Стивен прибывают на необычно тихую планету и сталкиваются с любопытными маленькими роботами, которых Вики называет Неваляшками. Неизвестно, враждебны ли они, но одного из них отключают две женщины, дравины-клоны, с планеты Дравин в Галактике 4. Эта неизвестная планета тоже находится в Галактике 4, но название её неизвестно. Дравины находятся под командованием их лидера, Мааги, которая относится к своим подчиненным-клонам с нескрываемым презрением. Они находятся в состоянии войны с рептилиями риллами, хозяевами Неваляшек, и корабли обеих рас разбились на этой планете. Планета взорвется через четырнадцать рассветов, корабль дравинов не подлежит починке и Маага с подчиненными пытается захватить корабль риллов, который, как они считают, восстановился после крушения. Она рассказывает историю дравинов как жертв (корабль риллов выстрелил в корабль дравинов, и тот успел ответить тем же, прежде чем оба рухнули, после чего риллы убили одну из их раненых), но Доктор замечает в их поведении хладнокровие и жестокость и его этот рассказ не убеждает. Он проводит подсчеты и выясняет, что планета взорвется всего через два дня.
Эпизод 2. Стальная ловушка
Неваляшки пытаются проникнуть в ТАРДИС, даже пытаются её взорвать вместе со Стивеном и Доктором, но у них не выходит. Доктор пытается скрыть правду о планете от дравинов, но Маага под дулом пистолета заставляет выдать её, и ему с командой ничего не остается, кроме как помочь дравинам. Стивен остается в качестве заложника, а Доктор и Вики отправляются захватывать контроль над кораблём риллов. Маага пытается склонить Стивена на свою сторону, чтобы тот вместе с Доктором взял их с собой, но тот отвечает отказом, так как не умеет управлять ТАРДИС, а Доктор все равно откажет им. Стивен ложится спать, и, проснувшись, слышит разговор дравинцев об уничтожении риллов. Доктор и Вики проникают на корабль Риллов и понимают, что те очень продвинуты по сравнению с дравинами. Вскоре они видят одного из них.
Эпизод 3. Воздушный шлюз
Выясняется, что риллы - уродливые, дышащие аммиаком телепаты. Они объясняют доктору, что они мирные и предложили Мааге помощь, но та отказалась и предпочла войну, а также, что на самом деле риллы лишь отвечали на агрессию: первыми стреляли дравины, а Маага сама добила раненую. Доктор рассказывает риллам, что планете осталось всего два дня и обещает помочь им, так как корабль риллов требует солнечной энергии, но он не успел достаточно зарядиться от местных двух солнц для взлета. Местный газ нельзя использовать как топливо, поэтому риллы просят зарядить корабль от ТАРДИС. Тем временем, Стивен пытается сбежать, но из шлюза видит снаружи Неваляшку (не зная о том, что она не враждебна), а Маага начинает откачивать воздух из шлюза.
Эпизод 4. Взрывающаяся планета
Доктор и Вики возвращаются на корабль дравинов и находят там Стивена без сознания в шлюзе. Они возвращаются к риллам, где Доктор создает преобразователь энергии и начинает заряжать корабль от ТАРДИС. Маага ведет дравинов в атаку на противника, но Неваляшки защищают его достаточно времени, чтобы корабль риллов успел взлететь. Одна из Неваляшек провожает путников до ТАРДИС, и те взлетают. Планета взрывается вместе с дравинами. История подводит к одиночной серии "Миссия в неизвестное". Вики смотрит в иллюминатор на планету и думает, что происходит там. Камера спускается вниз на планету, где Джефф Гарви в джунглях повторяет фразу «Я должен убить».
Трансляции и отзывы
| Эпизод | Дата показа | Продолжительность | Телезрители (в миллионах) |
Archive |
|---|---|---|---|---|
| «Четыреста рассветов» | 11 сентября 1965 | 22:21 | 9.0 | Only stills and/or fragments exist |
| «Стальная ловушка » | 18 сентября 1965 | 24:51 | 9.5 | Only stills and/or fragments exist |
| «Воздушный шлюз» | 25 сентября 1965 | 24:19 | 11.3 | 16mm t/r |
| «Взрывающаяся планета» | 2 октября 1965 | 24:47 | 9.9 | Only stills and/or fragments exist |
| [1][2][3] | ||||
Напишите отзыв о статье "Галактика 4"
Примечания
- ↑ Shaun Lyon et al. [gallifreyone.com/episode.php?id=t Galaxy 4]. Outpost Gallifrey (31 марта 2007). Проверено 30 августа 2008. [web.archive.org/web/20080331033416/www.gallifreyone.com/episode.php?id=t Архивировано из первоисточника 31 марта 2008].
- ↑ [www.drwhoguide.com/who_t.htm Galaxy 4]. Doctor Who Reference Guide. Проверено 30 августа 2008.
- ↑ Sullivan, Shannon [www.shannonsullivan.com/drwho/serials/t.html Galaxy 4]. A Brief History of Time Travel (11 апреля 2005). Проверено 30 августа 2008.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Галактика 4
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
