Галеви, Жозеф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жозеф Галеви
фр. Joséph Halevy
Место рождения:

Адрианополь

Жозеф Галеви (фр. Joséph Halevy; 1827—1917) — французский ориенталист и профессор эфиопского языка в «Ecole des Hautes études».





Биография

Жозеф Галеви родился в 1827 году в Адрианополе в Османской империи. Работал учителем в еврейских школах вначале родного города, а затем Бухареста. В 1869 г. был командирован в Йемен с целью собирания химьяритских и сабейских надписей для «Corpus Inscriptionum Semiticarum», предпринятого Академией надписей. Поручение это Галеви исполнил с успехом, несмотря на неудобства и опасности. Он объехал Йемен в костюме тамошних евреев и списал множество надписей, из которых только 15 были раньше изданы.

Ему удалось открыть два неизвестных дотоле города Минеев. Отчет о его поездке помещен в «Journ. Asiatique» за 1872 г. и издан отдельно (Париж, 1872); сюда вошли и самые надписи, с переводом и примечаниями. Им сделаны Академии надписей замечательные сообщения о происхождении кипрского алфавита. Занявшись вопросом о происхождении халдейской культуры, он выступал с резким неприятием шумеро-аккадских истоков вавилоно-ассирийской цивилизации, ошибочно утверждая, что шумерские тексты — лишь особая тайнопись жрецов на том же семитском языке (ряд сообщений в Академии надписей в 1874 г.).

Был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук (1907).[1]

Сочинения

Еще написаны им: «Mélanges d’epigraphie et archéologie semitiques» (Париж, 1874); «Etudes berbères» (1876); «Etudes Sabéennes» (1875); «Recherches critiques sur l’origine de la civilisation babylonienne» (1876); «Melanges de critique et d’histoire relatifs aux peuples sémitiques» (1883) в много других.

Напишите отзыв о статье "Галеви, Жозеф"

Примечания

  1. [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49990.ln-ru Профиль Жозефа Галеви] на официальном сайте РАН

Литература

Отрывок, характеризующий Галеви, Жозеф

Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]