Галинды
Галинды (греч. Γαλινδαι, прусск. Galindi, др.-рус. Голѧдь) — балтийский этноним, обозначающий несколько племён.
Этноним может применяться к двум различным балтским племенам, исчезнувшим в первой половине II тыс. н. э.:
- западным галиндам, проживавшим в юго-восточной Пруссии;
- восточным галиндам, называемым также голядью и проживавшим в бассейне Оки.
Содержание
Этноним и этимология
Этноним галинды (греч. Γαλίνδαι) фиксируется уже в Географии Птолемея (Кн.3, гл.5, 21) среди восточноевропейских племен. Позже галинды упоминаются Петром из Дусбурга: он пишет об одной из земель Пруссии — Galindia, а её население называет Galindi[1].
Лингвистами восстанавливается этноним *galind, который восходит к балт. *gal (лит. galas, лат. gals) «конец, край». Таким образом этноним галинды, как и голядь (др.-рус. Голѧдь), обозначает «жителей окраины» (в данном случае — окраины балтийского расселения).
Согласно другой точке зрения, учитывающей фольклорные представления о галиндах как великанах, слово «галинд» (прусск. galindis, лит. galìndas) считается родственным с лит. galìngas («сильный, могучий, мощный»):
Память о голяди дожила до двадцатого века в русских народных сказаниях. Есть легенда о могучем великане по имени Голяда, который мог бросить свой топор на тридцать вёрст с вершины своей горы. В другой версии, два брата-Голяды бросали топор друг другу с противоположных холмов.— Bojtár, Endre [books.google.ru/books?id=5aoId7nA4bsC&pg=PA109#v=onepage&q&f=false A Cultural History of the Baltic People] Central European University Press, 1999, p. 109.
История
Птолемей упоминал галиндов (el: Galindoi — Γαλίνδαι) ок. 150 года н. э. среди других племен, населявших Прибалтику[2].
В «Баварском географе» (около 840 г.) упомянуто о пяти городах галиндов (Golensizi) где-то в Верхней Силезии[3].
Павел Диакон, историк германского племени лангобардов, упомянул Галиндию (Golanda) в своей работе Historia Langobardorum (790 г.).
В 1326 году, хронист Тевтонского ордена Пётр из Дусбурга, описывая на латыни завоёванные орденом земли и племена, упомянул Галиндию (Galindia) вместе с её обитателями галиндами (Galindite), указав, что она расположена где-то в южной Пруссии, выше находящихся в Польше Мазурских озёр[4].
Во время великого переселения народов, галинды пустились в миграцию по всем направлениям. Часть галиндов присоединилась к готам. Одним из результатов этой миграции стало то, что, на Пиренейском полуострове, корень galind- встречается среди фамилий и топонимов несравнимо чаще чем в западной Прибалтике. Например, епископ Пруденций Труасский (846-61) в миру звался Галиндо и был испанским галиндом, иммигрировавшим вместе с готами[5]. В это же время (IV—VII вв. н. э.), галинды мигрировали в бассейн верхнего течения Оки, где они ассимилировали проживавшее там уже не менее тысячи лет восточно-балтское племя носителей Верхнеокской культуры (одно из исследованных городищ — Радовище — датируется VI в. до н. э.). Сами верхнеокские галинды были ассимилированы славянским племенем вятичей к концу XII века.
Западные галинды
Восточные галинды
См. также
Напишите отзыв о статье "Галинды"
Примечания
- ↑ Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Перевод и примечания В. И. Мутузовой. М., 1997. С. 50.
- ↑ [viduramziu.istorija.net/ru/c100.htm Баранаускас Т., Средневековая Литва. Поздняя Античность и Раннее Средневековье (50-1009 гг.)]
- ↑ [www.idrisi.narod.ru/geo-bavar.htm Geographus Bavarus]
- ↑ Dusburg, Petri de ♦ [books.google.ru/books?id=YX8OAAAAYAAJ&pg=PA51&dq=galindia+galindite&hl=en&sa=X&ei=x9_aUL3KFaeo4ATH1oHwCA&ved=0CEEQ6AEwAw#v=onepage&q=galindia%20galindite&f=false Cronica terre Prussie] in Scriptores rerum Prussicarum, v. 1, S. Hirzel, 1861, p. 51
- ↑ Bojtár, Endre [books.google.ru/books?id=5aoId7nA4bsC&pg=PA108#v=onepage&q&f=false A Cultural History of the Baltic People] Central European University Press, 1999, pp. 108—111
Ссылки
- Седов В. В. [web.archive.org/web/20021107103924/www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/S/SedovVV/Galindai.htm Голядь]
- [www.ostu.ru/personal/nikolaev/rus9.gif Карта расселения народов Европы в IX веке.УНПК Орловский Государственный Технический Университет]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Галинды
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
