Галин, Антон Герасимович

Антон Герасимович Галин
Дата рождения:	29 декабря 1917(1917-12-29)
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	5 августа 1991(1991-08-05) (73 года)
Место смерти:	г. Братск
Награды и премии:	|

Антон Герасимович Галин (29.12.1917 — 05.08.1991) — шофер специального управления «Братскгэсстрой». Герой Социалистического Труда (1966).

Биография

Родился 29 декабря 1917 года в крестьянской семье в селе Селечня. В два года остался без отца. Учился в сельской школе. Трудовую деятельность начал на металлургическом заводе в городе Никополе в 1931 году. Одновременно учился в вечерней школе, окончил курсы формовщиков и стал работать по этой специальности.

Служба в РККА

В 1938 году был призван в Красную Армию и направлен служить в железнодорожные войска на Дальний Восток. За образцовое выполнение специального задания на строительстве объекта №4 Наркомата путей сообщения 8 мая 1942 года был награждён орденом Ленина.

Фронтовик

С 6 мая 1943 года в действующей армии. Командир отделения 2-й роты 60-го мостового батальона 7-й железнодорожной бригады. Первый бой принял под станцией Валуйки. В составе 1-го Украинского фронта с боями дошел до реки Одер, затем был направлен на Дальний Восток, участник войны с Японией.

После войны

В 1952 году был демобилизован.

Приехал в город Слюдянка. Работал водителем мотовоза по перевозке взрывчатых материалов по Восточно-Сибирской железной дороге для обработки скал вокруг Байкала.

Братский период жизни

В 1955 году по путёвке обкома КПСС был включен в первый отряд, направленный на строительство Братской ГЭС. Здесь оформлен на работу в автотранспортный участок № 1, где вели подбор квалифицированных, высоко профессиональных водителей для работы на решающих участках фронтального перекрытия реки Ангары. Стал работать на 25-тонном самосвале МАЗ-525.

За безупречную работу, за мастерство ему было поручено участвовать в перекрытии р. Ангары в составе первой колонны самосвалов и сбросить в реку Ангару первый камень. Ударные темпы строительства Братской ГЭС, где трудился А. Г. Галин, позволили в короткие сроки осуществить перекрытие реки Ангары, открыв этим широкий фронт для дальнейшего развития и строительства гидроэлектростанции.

Работал до конца строительства Братской ГЭС.

В 1966 году избирался депутатом Верховного Совета СССР.

В марте 1976 года ушел на заслуженный отдых.

Жил в городе Братске. Скончался 5 августа 1991 года.

Звания и награды

• Герой Социалистического Труда — Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1966 года выдающиеся успехи, достигнутые в сооружении Братской гидроэлектростанции, большой вклад, внесенный в разработку и внедрение новых технических решений и прогрессивных методов груда в строительстве гидросооружений, линий электропередачи и монтаже оборудования,
• Орден Ленина (дважды 1942, 1966),
• Орден Отечественной Войны 1-й степени,
• Орден Красной Звезды,
• медали,
• «Почетный гражданин города Братска» — решением горисполкома от 12.12.1975 года в связи с 20-летием образования города Братска и за успехи в сооружении и строительстве Братской гидроэлектростанции.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12423 Антон Герасимович Галин]. Сайт «Герои Страны». Проверено 30 августа 2014.

См. также

• Список Героев Социалистического Труда Иркутской области

Литература

• За рулем, 1967, № 10, с.13.

Отрывок, характеризующий Галин, Антон Герасимович

– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.