Галицкое восстание (1144)

Галицкое восстание — восстание жителей города Галича против Владимира Володаревича, первого князя единого Галицкого княжества, основателя первой Галицкой династии, младшего сына Володаря Ростиславича в 1144 году.

Объединив в 1141 году ряд удельных княжеств в единое Галицкое княжество, Владимирко боролся за независимость княжества от великих князей киевских Всеволода Ольговича (1139—1146) и Изяслава Мстиславича (с перерывами 1146—1154) и пытался присоединить к своим владениям Волынскую землю.

Однако в борьбе за Волынь с киевским князем Всеволодом II Ольговичем потерпел неудачу. Князь Всеволод Ольгович выступил против Владимирка во главе большой коалиции князей и совершил маневр, пойдя в обход галичского князя на Перемышль и Галич. Среди воинства Владимирка, которое боялось за оставленных в городе жен, началось беспокойство, которое могло перерасти в открытый бунт. Владимирко Володаревич стал просить Киевского князя о мире, по условиям которого он обязался выплатить Киеву 1400 гривен серебра и признать зависимость от него. Тяжелые условия договора, возложенные на плечи галичан, вызвали недовольство горожан и стали поводом к восстанию.

Воспользовавшись отъездом Владимира на охоту в Теребовлю на довольно продолжительное время, недовольные им галичане решили воспользоваться отсутствием князя и свергнуть его. Галичане призвали княжить Звенигородского князя Ивана Берладника. Честолюбивый князь Иван не замедлил явиться и завладеть Галичем. Узнав об этом, Владимир вскоре появился под стенами Галича с многочисленным войском. Началась осада города. Осажденные крепко выдерживали натиск дружины Владимира и своими вылазками наносили ему большой вред. В вылазках принимал участие и Иван Ростиславич, но в одну из них был отрезан войсками Владимира от города, пробился и вынужден был навсегда покинуть княжество. Сначала он устремился к Дунаю (Берлад), а «оттуда полем прибежал к Всеволоду Киеву», то есть степями, через реки Прут, Днестр, Буг в Киев, к великому князю Всеволоду Ольговичу, непримиримому врагу галицкого князя.

Горожане же были вынуждены сдаться и подверглись жестокому наказанию за участие в восстании.

Ссылки

• [history.franko.lviv.ua/Ig.htm ГАЛИЦЬКЕ ПОВСТАННЯ 1144] (укр.)
• Грушевский М. С. [litopys.org.ua/hrushrus/iur20702.htm Історія України-Руси. Том II. Розділ VII. Стор. 2] (укр.)

Отрывок, характеризующий Галицкое восстание (1144)

А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.