Галкинский район

Галкинский район

Страна	СССР СССР
Статус	район
Входит в	Челябинская область, Курганская область
Административный центр	Галкино
Дата образования	1935—1960

Галкинский район — административно-территориальная единица в составе Челябинской и Курганской областей, существовавшая в 1935—1960 годах. Центр — село Галкино.

История

Галкинский район был образован в составе Челябинской области на основании постановления ВЦИК от 18 января 1935 года. В его состав вошли 23 сельсовета, переданные из Шадринского (Песчанотаволжанский сельсовет), Шумихинского (Котликовский, Куликовский, Рижский, Стариковский и Травянский сельсоветы) и Щучанского районов (Галкинский, Гладский, Заозерский, Кнутовский, Михайловский, Могильский, Никитинский, Николаевский, Песчанский, Петровский, Прошкинский, Пуктышский, Утичьевский, Ушаковский, Чердаковский, Чудняковский и Якшинский сельсоветы).

В 1936—1940 гг. упразднён Могильский сельсовет.

6 февраля 1943 года Галкинский район вошёл в состав Курганской области.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 22 декабря 1948 года Песчанотаволжанский сельсовет передан в Батуринский район.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 22 ноября 1951 года упразднён Петровский сельсовет.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 июня 1954 года упразднены Гладский, Заозерский, Кнутовский, Никитинский, Утичьевский и Чердаковский сельсоветы.

Решением Кургаского облисполкома от 10 июня 1959 года упразднены Куликовский, Михайловский, Ушаковский и Чудняковский сельсоветы.

К ноябрю 1960 года в составе Галкинского района осталось 10 сельсоветов.

3 ноября 1960 года Галкинский район был упразднён, при этом Рижский, Травянский и Якшинский сельсоветы были переданы в Кировский район; Песчанский и Прошкинский сельсоветы — в Уксянский район; Галкинский, Котликовский и Стариковский сельсоветы — в Шумихинский район; Николаевский и Пуктышский сельсоветы — в Щучанский район.

Ссылки

• [zags.kurganobl.ru/printable.html&p_docid=9130 История административно-территориальных преобразований Курганской области на сайте Управления ЗАГС Курганской области]

Отрывок, характеризующий Галкинский район

– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!