Галлер, Карл Людвиг

Карл Людвиг Галлер нем. Karl Ludwig von Haller<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	1 августа 1768(1768-08-01) Берн,Швейцария
Смерть:	20 мая 1854(1854-05-20) (85 лет) Золотурн,Швейцария
Научная деятельность
Научная сфера:	публицистика, литература

Карл Лю́двиг Га́ллер (нем. Karl Ludwig von Haller, 1768—1854) — швейцарский государственный деятель, один из теоретиков Европейской Реставрации.

Биография

Карл Людвиг Галлер родился в зажиточной семье бернских патрициев, его дедом был известный анатом Альбрехт фон Галлер. В 1786 году он поступил на госслужбу в Бернском кантоне, вскоре стал дипломатом. Чуть позже Галлер увлекся публицистикой и литературой. В 1799 году он бежал в Южную Германию и Австрию, где работал в канцелярии эрцгерцога Карла Австрийского в Вене.

Вернувшись на родину в 1806 году Галлер получил место профессора истории и государствоведения в Бернском университете, хотя сам никогда не учился в высших учебных заведениях. В 1814 году Галлер завязал с профессорской деятельностью и после его избрания в совет Берна посвятил себя своему основному научному труду Restauration der Staats-Wissenschaft oder Theorie des natürlich-geselligen Zustands der Chimäre des künstlich-bürgerlichen entgegengesezt («Руководство к общему познанию государств»). В 1820 году публицист тайно перешёл в католицизм, но годом позже об этом стало известно общественности, на что Галлер опубликовал брошюру с защитными словами. После этого прецедента Галлер был вынужден покинуть Берн и направился в Париж, где публиковался в ультра-роялистских изданиях. В 1825 году он служил в министерстве иностранных дел Франции, в 1830 был назначен профессором Национальной школы хартий, но после Июльской революции лишился занимаемых должностей.

Галлер возвратился в Швейцарию и в 1833 году был избран в кантоне Золотурн в большой совет, где одним из лидеров ультрамонтанской пapтии. До свей смерти Галлер оставался писателем и публицистом консервативной направленности.

Основные идеи

В своем сочинении «Restauration der Staatswissenschaften» (1820—1834), равно как и в более раннем «Руководстве к общему познанию государств» (1808), Галлер опровергает теорию Руссо о договорном происхождении государства, как ведущую к революции, и вместо неё выдвигает учение о том, что в государстве, как и в природе, должен властвовать сильнейший, против злоупотреблений со стороны которого в человеческом общежитии единственною гарантией может служить только религия. Естественным продуктом истории Галлер считал средневековые формы быта; его идеалом было вотчинная монархия, на которую он смотрит, как на основной тип монархии. Вместе с Жозефом де Местром, Бональдом и Адамом-Генрихом Мюллером Галлер считается одним из теоретиков европейской реакции 1810-х-1820-х годов.

Ссылки

• Галлер, Карл-Людвиг // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Галлер, Карл Людвиг

Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.