Галло-итальянские языки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Галло-итальянские языки
Страны:

Италия, Швейцария, Монако, Сан-Марино, Франция;
США, страны Латинской Америки

Регионы:

Пьемонт, Лигурия, Ломбардия, Эмилия-Романья, Сардиния, Сицилия, Кампания, Лукания (Италия);
Тичино, Граубюнден (Швейцария); Корсика, Ницца, Ментона (Франция);

Классификация
Категория:

Языки Евразии

Индоевропейская семья

Италийские языки
Романская ветвь
Западно-романская группа
Северноитальянская подгруппа
Письменность:

латиница

См. также: Проект:Лингвистика

Галло-италья́нские языки́ (также галло-италийские языки, галло-итальянские диалекты, галло-италийские диалекты; итал. lingue gallo-italiche) — близкородственные языки или диалекты (итальянского языка), выделяемые в составе северноитальянской подгруппы языков[1][2].

Галло-итальянские языки являются продолжением галльской латыни Апеннинского полуострова, развившейся в основном на кельтском субстрате. На их формирование повлияли германские языки — остготский и лангобардский[3]. Для галло-итальянских языков характерен ряд общих черт с галло-романскими языками[1].

Между галло-итальянскими языками отсутствуют чёткие границы, их разделяют полосы переходных говоров, в разной степени сочетающих особенности двух, трёх или даже четырёх соседних языков[4].





Классификация

В число галло-итальянских языков включают лигурский, ломбардский, пьемонтский и эмилиано-романьольский языки[5][6]:

Ареал

Помимо областей на севере Италии часть ареалов галло-итальянских языков географически находится в соседних странах: это южные районы кантонов Тичино и Граубюнден в Швейцарии (ломбардский язык), говор Ментоны во Франции и монегаскский говор в Монако, говор города Бонифачо на Корсике, островов Сан-Пьетро и Сан-Антиокко у берегов Сардинии (лигурский язык), говор Сан-Марино (эмилиано-романьольский язык), говоры северо-востока Сицилии, некоторых районов Лукании и Кампании (сочетание пьемонтских, лигурских и ломбардских черт)[7].

Социолингвистическая ситуация

Для галло-итальянских языков характерны развитие литературных форм, длительная и устойчивая литературно-письменная традиция. В Пьемонте письменность развивалась на основе койне Турина, в Ломбардии — на основе койне Милана, в Лигурии — на основе койне Генуи и т. д. Галло-итальянские языки изучаются в школах на факультативах, на них издаются журналы, транслируются радио- и телепередачи. С 1980 года местный говор введён как обязательный предмет обучения в школах Монако, на нём ведутся службы в церкви[8].

Напишите отзыв о статье "Галло-итальянские языки"

Примечания

  1. 1 2 Алисова Т. Б., Челышева И. И. Романские языки // Языки мира. Романские языки. — М.: Academia, 2001. — С. 26. — ISBN 5-87444-016-X.
  2. Челышева И. И. Диалекты Италии // Языки мира. Романские языки. — М.: Academia, 2001. — С. 92. — ISBN 5-87444-016-X.
  3. Челышева И. И. Диалекты Италии // Языки мира. Романские языки. — М.: Academia, 2001. — С. 96. — ISBN 5-87444-016-X.
  4. Челышева И. И. Диалекты Италии // Языки мира. Романские языки. — М.: Academia, 2001. — С. 95. — ISBN 5-87444-016-X.
  5. Челышева И. И. Диалекты Италии // Языки мира. Романские языки. — М.: Academia, 2001. — С. 94. — ISBN 5-87444-016-X.
  6. Lewis, M. Paul, Gary F. Simons, Charles D. Fennig: [www.ethnologue.com/subgroups/gallo-italian-1 Gallo-Italian] (англ.). Ethnologue: Languages of the World (18th Ed.). Dallas: SIL International (2015). (Проверено 7 апреля 2016)
  7. Челышева И. И. Диалекты Италии // Языки мира. Романские языки. — М.: Academia, 2001. — С. 95—96. — ISBN 5-87444-016-X.
  8. Челышева И. И. Диалекты Италии // Языки мира. Романские языки. — М.: Academia, 2001. — С. 97—98. — ISBN 5-87444-016-X.

Отрывок, характеризующий Галло-итальянские языки

– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.