Галло-римляне
Галло-римляне (фр. Les Gallo-Romains, нем. Welske) — условное название основного населения римской провинции Галлия, сформировавшееся в результате прогрессивной ассимиляции и античной романизации доримского населения — кельтов — римлянами с некоторой примесью греческого и мавританского элементов, особенно в южной половине провинции, в Аквитании и Провансе.
Смешанное романоязычное население стало преобладающим в Галлии уже к III веку н. э, а к началу V века кельтское население полностью ассимилировалось (за исключением бретонов на полуострове Бретань, вытесненных германскими племенами из Британии в V—VII вв.).
Галло-римляне поздней античности составили этногенетическую основу современной французской нации, а также бельгийских валлонов, франко-швейцарцев, к северу от линии Специя-Римини, в Провансе и Каталонии. 
Содержание
Цизальпинская и Трансальпинская Галлия
Под словом «Галлия» в древнеримском государстве подразумевали две территории, населённые кельтами: Цизальпинскую Галлию и Трансальпинскую Галлию.
Цизальпинская Галлия находилась на севере Италии, из неё некоторые галльские племена были вытеснены, а земли заселены римлянами и италиками. Другие цизальпинские галльские племена остались в северной Италии, превратились в «союзников» римлян и вскоре слились с римлянами.
Трансальпинская Галлия приблизительно совпадала с нынешней Францией. Даже спустя столетия после завоевания римлянами галлы составляли в ней подавляющее большинство населения; лишь в крупных городах и на южном побережье жило много потомственных римлян. Тем не менее, со временем потомки галлов не только стали называть себя римлянами, но и утратили свой язык, полностью перейдя на lingua romana. Именно население Трансальпинской Галлии и называют галло-римлянами.
Подгруппы галло-римлян
Сами по себе галло-римляне не были «моноэтничны». Историки выделяют две подгруппы романского населения Галлии — одна проживала в Окситании, а другая в Нейстрии. Окситанцы — бывшее население римских провинций Аквитании и Прованса — наиболее романизированное и в меньшей мере подвергшееся германскому влиянию, у них выделился свой провансальский язык и свои культурные особенности. Население Нейстрии — бывшие жители римских провинций Бельгика и Лугдунская Галлия, подвергшиеся более сильному влиянию франков, имевшие более плотные франкские поселения, но всё же сохранившие свою романскую культуру. Подобное разделение можно проследить до сих пор, хоть это различие и стирается всё больше.
Германские элементы
Уже с конца IV в. на территории Галлии, особенно на северо-востоке, селятся и германские племена (франки, алеманны, вестготы). Из-за довольно явственных проявлений расизма (в том числе институционального) а также культурно-языковых различий, преобладающее галло-романское население (порядка 5-8 миллионов человек) на протяжении раннего Средневековья проживает в условиях безраздельного господства германцев (составивших основу правящего класса). Так, жизнь простого германца была вдвое дороже жизни галло-римлянина, которые получили презрительное прозвище «уэльски» (Welske, то есть валахи) — германский по происхождению экзоэтноним для всех народов, говорящих на народной латыни. Постепенно, однако, в силу численного превосходства галло-римлян (германцев было не более полумиллиона человек, хотя в некоторых регионах их присутствие было значительным или даже преобладающим — например, в г. Дюнкерк), германцы растворяются в галло-римской среде. Галло-римляне вместе с ассимилированными германскими и другими племенами дают начало современным французам и Франции.
Галло-римская государственность
Сопротивление галло-римского народа германским завоеваниям нашло своё отражение в формировании последнего романского государства под предводительством римского наместника Сиагрия, сформировавшего королевство Суассон и отстаивавшего права романского населения в 464—486 гг. вплоть до его падения в результате нападения войск франкского предводителя Хлодвига I .
Аналогии
В ходе аналогичного процесса античной романизации в других провинциях империи во времена поздней античности сформировались субэтнические романоязычные группы: иберо-римляне в Иберии, дако-римляне в Римской Дакии и на Балканах, различные группы итало-римлян в регионах Италии и на Сицилии. Все они затем положили начало современным народам и народностям романской Европы (испанцы, португальцы, румыны, молдаване и др.)
См. также
Напишите отзыв о статье "Галло-римляне"
Отрывок, характеризующий Галло-римляне
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
