Гальчинский, Анатолий Степанович

Анатолий Степанович Гальчинский
укр. Анатолій Степанович Гальчинський
Дата рождения:	3 ноября 1935(1935-11-03) (88 лет)
Место рождения:	Богуслав, Киевская область, Украинская ССР, СССР
Страна:	СССР, Украина
Научная сфера:	экономика
Учёная степень:	доктор экономических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Киевский университет
Награды и премии:

Анатолий Степанович Гальчинский (укр. Анатолій Степанович Гальчинський; род. 3 ноября 1935, Богуслав, Киевская область) — украинский экономист, либерал-рыночник; доктор экономических наук (1980), профессор Киевского национального университета им. Т. Шевченко.

Биография

В 1964 г. окончил экономический факультет Киевского университета.

С 1965 г. был депутатом Мироновского райсовета Киевской области, с 1973 г. — депутатом Киевского горсовета.

В 1970 г. окончил аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС, где учился вместе с Леонидом Кравчуком.

В 1975—1988 гг. заведовал кафедрой политэкономии Киевского педагогического института иностранных языков. В 1988—1991 гг. — профессор кафедры политэкономии Института политологии и социологии управления; в 1991—1992 гг. — заведующий кафедрой денежных и валютных отношений Киевского государственного университета им. Т. Г. Шевченко; в 1992—1994 г. — заведующий отделом международных валютно-финансовых проблем, главный научный работник Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины.

Я поддерживал Горбачева, в первую очередь за то, что он активно разрушал старое. Мне было легко перестроиться. Я понимал преимущества рыночной экономики.

— А. Гальчинский

В 1992—1993 гг. — член социально-экономического совета Президента Украины. В 1994 г. участвовал в подготовке предвыборной программы Л. Кучмы. В 1994—2005 гг. — советник Президента Украины по вопросам макроэкономической политики. C октября 1994 г. возглавлял рабочую группу по подготовке экономической программы Президента Украины «Путём радикальных экономических реформ»; Л. Кучма назвал А. Гальчинского «главным идеологом» программы реформ, частично реализованной в 1994—1999 годах.

Одновременно с декабря 1996 по июль 1997 г. был заместителем главы Администрации Президента Украины по экономической политике; в 2000—2005 гг. возглавлял Национальный институт стратегических исследований, с 19 октября 2000 по 2005 г. был председателем Совета Национального банка Украины.

В 1990-е годы входил в состав:

• политисполкома объединения «Нова Україна» (с 1995)
• политисполкома ТКУ (1993—1996)
• Совета по вопросам экономической реформы при Президенте Украины (с декабря 1994)
• Конституционной Комиссии (1994—1996)
• Государственной комиссии по денежной реформе
• Комиссии по разработке Национальной программы развития сельскохозяйственного производства на 1996—2005 гг. (с сентября 1995)
• Высшего экономического совета Президента Украины (1997—2001)
• Комиссии по вопросам аграрной и земельной реформы при Президенте Украины (1997—1999)
• Политсовета Народно-демократической партии(с 1996).

На президентских выборах на Украине 2010 года голосовал за Януковича «против Юли. Она… оказалась никудышным премьером».

Ныне^{[когда?]} — главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины.

Считает, что «нельзя противопоставлять крупный, средний и малый капиталы. Это — реальные партнеры».

В другом интервью отмечал: «мы должны поработать над имиджем крупного капитала, задание прессы не в том, что тиражировать статьи о ненавистных олигархах, а формировать толерантное отношение к крупному капиталу».

При этом годами ранее он отмечал: «Партии приходят в парламент благодаря поддержке крупного бизнеса, и они ему служат. Если проанализировать нашу законодательную базу на её соответствие интересам малого и среднего бизнеса, то можно увидеть, что 90 % законов, принимаемых парламентом, являются антиподами к интересам малого и среднего бизнеса…»

Семья

Жена — Тамара Степановна (род. 1936) — медицинская сестра. Дочери:

• Татьяна (род. 1957) — заместитель директора Департамента в Национальном банке Украины;
• Олеся (род. 1967) — преподаватель Киевского национального лингвистического университета.

Научная деятельность

В 1970 г. защитил кандидатскую, в 1980 г. — докторскую диссертацию.

Автор более 150 научных работ.

Избранные труды

Источник — [www.nlr.ru/poisk/ Электронные каталоги РНБ]

• Гальчинский А. С. К. Маркс и развитие экономической мысли Запада. — М.: Экономика, 1990. — 197 с. — 8000 экз. — ISBN 5-282-00272-8.
• Гальчинский А. С. Карл Маркс об историзме денежных отношений : (Методол. аспект). — М.: Мысль, 1985. — 190 с. — 8500 экз.
• Гальчинский А. С. Кризис и циклы мирового развития. — 2-е изд., доп. — Киев: АДЕФ-Украина, 2010. — 480 с. — ISBN 978-966-187-054-2.
• Гальчинский А. С. Критика политэкономических основ антимарксистских теорий денег. — Киев: Выща школа, 1987. — 255 с. — 650 экз.
• Гальчинский А. С. Методологические проблемы денежных отношений в трудах К. Маркса. — Киев: Выща школа, 1979. — 175 с. — 1000 экз.
• Гальчинский А. С. Развитие государственно-монополистических тенденций в экономике Южно-Африканской Республики : Автореф. дис. … канд. экон. наук. — М., 1970. — 22 с.
• Гальчинский А. С. Учение К. Маркса о деньгах как методологическая основа анализа денежных отношений современного капитализма : Автореф. дис. … д-ра экон. наук. — Киев, 1979. — 53 с.
• Гальчинский А. С. Южно-Африканская Республика : развитие государственно-монополистического капитализма. — М.: Мысль, 1973. — 200 с. — 6500 экз.
• Гальчинский А. С. и др. Экономика страны от выборов до выборов : (Цифры и факты) : Метод. материал в помощь лекторам, пропагандистам, политинформаторам и агитаторам. — Киев, 1984. — 16 с. — 500 экз.
• Методика организации изучения произведений классиков марксизма-ленинизма : (Метод. рекомендации) / Киев. гос. пед. ин-т иностр. яз. ; Сост. А. С. Гальчинский. — Киев, 1979. — 15 с. — 200 экз.

• Выбранным путём. — 1999.
• Конец тоталитарного социализма. Что дальше? — 1997.
• Мировая валютная система. — 1993.
• Основы экономической теории. — 1995. (в соавторстве)
• Становление общества постформационной цивилизации. — 1993.
• Теория денег. — 1996, 1997, 1998.
• Украина: наука и инновационное развитие. — 1997. (в соавторстве)
• Украина: продвижение в будущее. — 1999.

Награды

• Заслуженный деятель науки и техники Украины (1992)
• Почётный знак отличия Президента Украины
• Орден «За заслуги» II ст. (август 1999)
• Медаль А. С. Макаренко (1985)
• Орден Бернардо О’Хиггинса (1995, Чили)
• именная премия АКБ «INKO» (1995).

Ссылки

• [ei.com.ua/archive/news/309919-sovet-nbu-nichto-ne-otvechaet.html Совет НБУ ни за что не отвечает]. ЭкспрессИнформ (10 июня 2008). Проверено 22 февраля 2013. [www.webcitation.org/6F89gi1fT Архивировано из первоисточника 15 марта 2013].
• [debaty.org/ru/persons/profile/anatolij-galjchinskij Анатолий Гальчинский]. Персоны. Публичные дебаты. Проверено 22 февраля 2013.
• [www.nbuv.gov.ua/people/galchin.html Гальчинський Анатолій Степанович] (укр.)(недоступная ссылка — история). Національна бібліотека України імені В. І. Вернадського (14 апреля 2004). Проверено 22 февраля 2013. [web.archive.org/20050416234103/www.nbuv.gov.ua/people/galchin.html Архивировано из первоисточника 16 апреля 2005].

Отрывок, характеризующий Гальчинский, Анатолий Степанович

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.