Гамарра, Августин

Августин Гамарра и Мессиа Agustín Gamarra y Messia
9-й президент Перу
1 сентября, 1829 — 20 декабря, 1833
Предшественник:	Антонио Гутиеррес де ла Фуенте
Преемник:	Франсиско Хавьер де Луна Писарро
11-й президент Перу
25 августа, 1838 — 18 ноября, 1841
Предшественник:	Андрес де Санта-Крус
Преемник:	Мануэль Менендес
Рождение:	27 августа 1785(1785-08-27)
Смерть:	18 ноября 1841(1841-11-18) (56 лет)
Место погребения:	«Пастор Матиас Маэстро»

Гамарра, Августин Гамарра и Мессиа (исп. Agustín Gamarra y Messia; 27 августа 1785, Куско — 18 ноября 1841, Боливия) — перуанский военный, государственный и политический деятель, Великий маршал Перу (1828). Дважды становился президентом Перу — 1-й раз с 1 сентября 1829 по 20 декабря 1833, 2-й раз — с 25 августа 1838 по 11 июля 1840 как временный президент, и с 11 июля 1840 по 18 ноября 1841.

Августин Гаммара выбрал карьеру военного, с молодости боролся против роялистов Перу, воевал в Войне за независимость Перу под командованием Андреса де Санта Круза. Участвовал в битве при Аякучо, после вторжения в Боливию в 1828 году получил звание маршала.

После поражения Хосе де ла Мара в войне с Великой Колумбией и после его свержения стал не надолгое время президентом Перу сменив временного президента Антонио Гутиерреса де ла Фуенте. Мирный договор с Великой Колумбией был подписан уже в правление Гамарры.

Первое правление

Правительство Гамарры следовало противоположным курсом сторонникам конституционный реформы ограничивавшей исполнительную власть, он отклонил конституцию 1828 года.

Гамарра был вынужден часто покидать столицу, чтобы предотвращать и подавлять восстания в различных частях страны пытаясь сохранить её территориальную целостность и единство, во время таких экспедиций он оставлял своим заместителем своего предшественника Антонио Гутиерреса де ла Фуенте.

Главной идеей Гамарры в то время была идея аннексии Боливии, он поделился этой идеей с Андресом де Санта Крузом бывшим тогда президентом Боливии. Но идея Гамарры не нашла широкой поддержки поскольку тогда Боливия ощущала себя уже независимым государством, несмотря на то, что отделена была от Перу в 1824 году генералом Антонио Сукре.

Второе правление

В 1835 году, когда Орбегосо был вынужден подписать договор с Андресом де Санта Крузом о создании Перу-боливийской конфедерации, Гамарра выступал категорически против этого. Гамарра при помощи Чили начал вооружённое сопротивление, что привело к сражению при Юнгай, где Санта Круз потерпел поражение.

Во время своего второго президентства Гамарра был вынужден противостоять различным сепаратистским движениям в стране, восстаниям и подрывным действиям организованным соседями. В очередной войне с Боливией в битве при Ингави в 1841 году Гамарра был побеждён и убит боливийскими войсками.

Ссылки

• [ru.scribd.com/doc/4835810/BIOGRAFIA-DE-AGUSTIN-GAMARRA Биография  (исп.)]

Отрывок, характеризующий Гамарра, Августин

– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.