Гамбит (фильм, 1966)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1966 года
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
| Гамбит | |
| Gambit | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Сидни Кэрролл (сюжет) |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
109 мин |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Гамбит» (англ. Gambit) — комедийный фильм-ограбление режиссёра Рональда Нима 1966 года. Картина была номинирована на премию «Оскар» и премию «Золотой глобус» в трёх категориях.
Сюжет
Мошенники Гарри Дин (Кейн) и Эмиль Фурнье (Абботт) в баре Гонконга подбирают ассистентку для предстоящей аферы — танцовщицу Николь Ченг (Маклейн). Девушка очень похожа на другую женщину, умершую двадцать лет назад жену миллиардера Ахмада Шабандара, остающегося с тех пор безутешным вдовцом. За хорошее вознаграждение Николь соглашается играть молчаливую и гордую красавицу — жену «английского аристократа», сэра Гарольда Дина. Пара прилетает в некий восточный город Дамуз. Миллиардер, обычно ведущий жизнь затворника, приглашает Гарри и Николь на ужин в свои покои, а позже предлагает осмотреть достопримечательности города. Дин под благовидным предлогом отказывается, но через час, пользуясь отсутствием хозяина и полученными сведениями о помещениях, тайно проникает в апартаменты Шабандара и похищает бесценную скульптуру из его коллекции. В эту же полночь Гарри встречается в аэропорту с Николь, выплачивает ей вознаграждение и скрывается в неизвестном направлении.
Линейное повествование сюжета обрывается. Гарри Дин и Эмиль Фурнье вновь сидят в баре Гонконга и присматриваются к танцовщице. Произошедшее — лишь красивое изложение плана мошенников. После первых фраз между Гарри и Николь становится очевидным, что реальность будет далека от задуманного: девушка болтлива, хотя и неплохо образована. Кроме того, Шабандар в действительности оказывается молодящимся бизнесменом, который ведёт активную светскую жизнь. Он первым высказывает предположение, что прибытие в его отель женщины, копирующей его покойную жену, — не простая случайность, и начинает собственную игру. В результате противоборства Шабандара и Дина все поразительным образом остаются в выигрыше: миллиардер по-прежнему владеет подлинной скульптурой, а Гарри и Эмиль — тремя её безукоризненными копиями.
В ролях
- Майкл Кейн — Гарри Дин
- Ширли Маклейн — Николь Ченг
- Герберт Лом — Ахмад Шабандар
- Джон Абботт — Эмиль Фурнье
- Роджер Кармел — Рам
- Арнольд Мосс — Абдул
- Ричард Ангарола — полковник Салим
Награды
- 1967 — премия Laurel Awards за третье место в категории «лучшая женская роль в комедии» (Ширли Маклейн).
- 1967 — три номинации на премию «Оскар»: за лучшую работу художника-постановщика (Александр Голицын, Джордж Уэбб, Джон Маккарти, Джон Остин), за лучший дизайн костюмов (Жан Луи), за лучший звук (Уолдон Уотсон).
- 1967 — три номинации на премию «Золотой глобус»: за лучший фильм — комедия или мюзикл, за лучшую мужскую роль — комедия или мюзикл (Майкл Кейн), за лучшую женскую роль — комедия или мюзикл (Ширли Маклейн).
Критика
Картина, как и многие остросюжетные работы Рональда Нима, получила высокую оценку критиков. Неоднократно упоминается очень точный подбор актёров на главные роли: Кейну и Маклейн предстояло фактически сыграть по две роли в фильме — идеальных злодеев в воображаемом преступлении и несколько растерявшихся мошенников в реальной действительности[1]. Обозрение «Сlassic Film Guide» считает фильм не только чрезвычайно интересным, но и очень хорошо структурированным[2].
Прелесть фильма — и в дуэте Кейна с Маклейн, и в сценарной изощренности: оказывается, и самые прожжённые воры могут поверить мнимостям, которые тиражирует пресса, и руководствоваться не здравым воровским смыслом, а стереотипами, а самые изощренные планы могут дать трещину из-за непредсказуемых и идиотских пустяков.
Американский критик Эмануил Леви считает, что картина появилась на волне успеха фильма-ограбления 1964 года «Топкапи» и в противовес господствующей в мировом кинопрокате «Бондиане»[4].
В свою очередь, фильм сам оказал определённое влияние на развитие «криминального» кинематографа[5]:
Весёлый, интересный, прекрасно снятый и очень, очень умный — «Гамбит» доставляет такое удовольствие, что вы до финала будете прикованы к вашим диванам. Теперь я знаю, где Блейк Эдвардс получил некоторые из его идей для «Возвращения Розовой пантеры», и где Кэтрин Зета-Джонс взяла определённые подсказки для сцен в «Западне».
Дополнительные факты
- Гамбит — общее название дебютов шахматных партий, в которых одна из сторон в интересах быстрейшего развития или просто для обострения игры жертвует пешку или фигуру.
- Уже известная и популярная к началу съёмок Ширли Маклейн сама выбирала партнёра для предстоящей картины и остановилась на кандидатуре Майкла Кейна после просмотра фильма «Элфи»[1].
- В течение первых 25 минут картины Маклейн практически постоянно находится в кадре, но не произносит ни слова[2].
- В 2012 году вышел одноимённый ремейк картины, имеющий сходство с оригинальным фильмом только в созвучии имён главных героев. Современный проект получил у кинокритиков крайне низкую оценку[6].
Напишите отзыв о статье "Гамбит (фильм, 1966)"
Примечания
- ↑ 1 2 Marjorie Johns. [www.citizencaine.org/films/gambit.shtml Gambit] (англ.). citizencaine. Проверено 3 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DihB7ccI Архивировано из первоисточника 16 января 2013].
- ↑ 1 2 [www.classicfilmguide.com/indexf08f.html Gambit (1966)] (англ.). classicfilmguide.com. Проверено 3 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DihJAZbb Архивировано из первоисточника 16 января 2013].
- ↑ Трофименков М. [www.kommersant.ru/doc/1507225 Гамбит 1966] (рус.). Журнал «Коммерсантъ Власть» (№39 (893), 04.10.2010). Проверено 3 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DihD2dM2 Архивировано из первоисточника 16 января 2013].
- ↑ Emanuel Levy. [www.emanuellevy.com/oscar/oscar-movies-gambit-1966-6/ Oscar Movies: Gambit (1966)] (англ.). emanuellevy.com. Проверено 3 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DihEQWhH Архивировано из первоисточника 16 января 2013].
- ↑ [blogs.whatsontv.co.uk/movietalk/2009/11/28/petes-peek-michael-caines-gambit-deserves-another-look/ Michael Caine’s Gambit deserves another look] (англ.). IPC MEDIA (28.11.2009). Проверено 3 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DihFRNPA Архивировано из первоисточника 16 января 2013].
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/gambit_2012/ «Гамбит» (2012)] на rottentomatoes.com
Ссылки
- [www.caine-home.narod.ru/movies/mov60-18.html «Гамбит»] в «Русском доме» Майкла Кейна (рус.)
- «Гамбит» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v19144 Гамбит] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/gambit/ «Гамбит»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
Отрывок, характеризующий Гамбит (фильм, 1966)
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
