Гамильтон, Гевин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гевин Гамильтон
англ. Gavin Hamilton
Дата рождения

15 мая 1953(1953-05-15)

Место рождения

Харрогейт, Северный Йоркшир, Англия, Великобритания

Дата смерти

10 июня 1982(1982-06-10) (29 лет)

Место смерти

Порт-Ховард, Фолклендские острова, Великобритания

Принадлежность

Великобритания Великобритания

Род войск

пехота, воздушно-десантные войска

Годы службы

1975—1982

Звание

капитан

Часть

Британская армия:

Командовал

19-й горный отряд SAS

Сражения/войны
Награды и премии

Гевин Джон Гамильтон MC (англ. Gavin John Hamilton; 15 мая 1953, Харрогейт — 10 июня 1982, Порт-Ховард) — британский военный, капитан Британской армии, участник Фолклендской войны. Командовал 19-м горным отрядом эскадрона D 22-го полка Особой воздушной службы (SAS), погиб в сражении на западе Фолклендских островов у мыса Мэни-Бранч[1]. Посмертно награждён британским Военным крестом.





Биография

Довоенные годы

Уроженец Харрогейта (Северный Йоркшир). Служил в Британской армии в полку «Green Howards (англ.)». Проходил службу на Кипре, в Белизе и Северной Ирландии[2]. Направлен на Фолклендские острова после начала конфликта в составе 19-го горного отряда эскадрона D 22-го полка Особой воздушной службы (SAS).

Фолклендская война

Южная Георгия и Пеббл

Капитан Гамильтон пережил две вертолётные катастрофы в ужасных погодных условиях на леднике Фортуна на острове Южная Георгия во время операции «Паракет», но через два дня повёл войска, которые захватили аргентинские позиции в посёлке Грютвикен и заставили капитулировать местный гарнизон. Возглавлял позднее войска в рейде на Пеббл, завершившемся уничтожением 11 самолётов FMA IA 58 Pucará и T-34 Mentor на авиабазе противника.

Стэнли

После высадки сухопутных войск британцев в местечке Сан-Карлос Гамильтон расположил свой эскадрон в 40 милях за линией фронта, чтобы вести наблюдение за основными оборонительными редутами аргентинцев в Порт-Стэнли. Благодаря его лидерству, храбрости и продуманным действиям в течение семи дней британские SAS проводили разведку, что в итоге помогло провести атаку на Порт-Стэнли. 27 мая британцами был сбит аргентинский зонд и захвачен позднее пленный, а следующей ночью стараниями Гамильтона была отбита атака аргентинцев. К 31 мая 42-й отряд коммандос морской пехоты укрепился на Фолклендских островах не без помощь SAS, а на следующий день Стэнли взял в плен пять аргентинских патрульных, трое из которых получили ранения в перестрелке.

Мыс Мэни-Бранч и гибель

5 июня 1982 Гевин Гамильтон возглавил наблюдательный патруль из 4 человек для разведки за линией фронта на острове Западный Фолкленд, в Порт-Ховарде. Находясь в 2500 метрах от аргентинских позиций, он передавал точные и детальные отчёты британцам. Однако на рассвете 10 июня Гамильтон и радист были окружены аргентинцами из 1-го отделения 60-й роты коммандос. Возможности вызвать подкрепление не было, и Гамильтон приказал своим людям идти в бой и прорываться через окружение. Он завязал перестрелку, привлекая к себе внимание и пытаясь спасти радиста от гибели или попадания в плен. В ходе перестрелки Гамильтон получил ранение в спину и дал знак связисту, что практически не может двигаться, но пообещал прикрывать того во время отхода. Гамильтон был смертельно ранен, но помог связисту уйти[3][4].

Память

Аргентинцы похоронили павшего британца с воинскими почестями на кладбище Порт-Ховарда[2]. Посмертно Гамильтон был награждён Военным крестом. Были слухи о том, что Гамильтон заслуживает Креста Виктории, но старшего по званию на месте события не было, поэтому представление к Кресту Виктории так и не состоялось[5].

В 2001 году командующий аргентинским патрулём первый лейтенант Хосе Мартиниано Дуарте встретился с Вики Гамильтон, женой Гевина, и выразил своё восхищение героизмом оперативника SAS[6]. Командир гарнизона Порт-Ховарда, полковник Хуан Рамон Мабраганья после капитуляции Аргентины говорил, что никогда не видел более храброго человека, чем Гамильтон, и считал, что погибший британский десантник заслуживает соответствующей воинской награды[7].

Напишите отзыв о статье "Гамильтон, Гевин"

Примечания

  1. [www.thenorthernecho.co.uk/news/3832175.Soldiers_remember_Falklands_hero/ Soldiers remember Falklands hero]. The Northern Echo (9 November 2008).
  2. 1 2 [www.thenorthernecho.co.uk/history/war/wwone/remembrance/3832175.Soldiers_remember_Falklands_hero/ Soldiers Remember Falklands Hero] The Northern Echo
  3. Janq Designs. [www.specialoperations.com/Foreign/United_Kingdom/SAS/Falklands.htm Special Operations.Com]. Special Operations.Com. Проверено 4 октября 2012.
  4. [www.gazettes-online.co.uk/issues/49134/supplements/12845 London Gazette]. Gazettes-online.co.uk (8 October 1982). Проверено 4 октября 2012.
  5. [www.britains-smallwars.com/Falklands/sas.htm Honour Regained SAS Operations]. Britains-smallwars.com (2 April 1982). Проверено 4 октября 2012.
  6. [edant.clarin.com/diario/2002/06/15/p-402954.htm El combate que empezó en Malvinas y terminó en Londres]. Edant.clarin.com (15 June 2002). Проверено 4 октября 2012.
  7. SAS Heroes by Pete Scholey. Osprey Publishing. p.260

Отрывок, характеризующий Гамильтон, Гевин

Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.