Гамов, Иван Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гамов Иван Михайлович
Дата рождения

1885(1885)

Место рождения

Российская империя, Амурская область, Екатерининский станичный округ, Верхне-Благовещенский

Дата смерти

18 января 1969(1969-01-18)

Место смерти

Швейцария, Заксельн

Принадлежность

Российская империя/республика
Белое движение

Род войск

Кавалерия

Годы службы

19171920

Командовал

Амурское казачье войско

Сражения/войны

Февральская революция
Гражданская война в России

В отставке

белоэмигрант

Иван Михайлович Гамов
Депутат Государственной Думы Российской империи IV созыва от Амурского и Уссурийского казачих войск
28 октября 1912 — 1917
 
Вероисповедание: Православие
Отец: Михаил Гамов
Партия: Конституционно-демократическая партия
Образование: 1) Благовещенское четырёхклассное городское училище

2) Педагогические курсы

Га́мов Ива́н Миха́йлович (1885, х. Верхне-Благовещенский, Екатерининский станичный округ, Амурская область — 18 января 1969, г. Зашельн, Швейцария) — атаман Амурских казаков в период Гражданской войны, депутат IV Государственной думы от Амурского и Уссурийского казачьего войска.





Депутат Государственной думы

Учился в г. Благовещенске в четырёхклассном городском училище, затем окончил педагогические курсы. После окончания курсов работал учителем начальных классов в нескольких станицах Амурской области.

В 1912 году был десятидворным представителем от Верхне-Благовещенского хутора на Екатерининском станичном избирательном съезде по выборам выборщиков для избрания депутата IV Государственной думы от Амурского и Уссурийского казачьего войска, где и был избран выборщиком. 28 октября 1912 года в г. Хабаровске на казачьем съезде был избран депутатом IV Государственной думы от Амурского и Уссурийского казачьего войска.

В Государственной думе примкнул к фракции конституционных демократов (кадетов), участвовал в работе казачьей и сибирской парламентских групп. Кроме того, принимал участие в деятельности думских комиссий: по народному образованию и рыболовной. На думских заседаниях неоднократно выступал за передачу войсковых школ Амурского и Уссурийского казачьего войска и др. казачьих войск в ведение Министерства народного просвещения, поскольку войсковые школы финансировались за счёт доходов, получаемых от питейной торговли.

Атаман Амурских казаков

Принимал активное участие в февральской революции 1917 года. В апреле 1917 года был избран атаманом Амурского казачьего войска. После октябрьской революции 1917 года выступил против большевистской власти.

С октября 1917 по март 1918 года фактически возглавлял Амурскую область. 6 марта 1918 года возглавил т. н. «Гамовский мятеж» против советской власти. Военно-оперативный штаб советских войск в лице парламентера Д. Ф. Высочина предложил Гамову прекратить мятеж, разоружить белую гвардию и признать Советскую власть. Но Гамов отверг это предложение и был вынужден отойти в Китай в Хэйхэ (Сахалян).

Летом — осенью 1918 г. вел бои на Амурском фронте в восточной части Амурской области. Формально подчинялся генералу Хорвату. Как и атаман Г. М. Семенов ориентировался на союз с Японией.

21 сентября 1918 г. А. Н. Алексеевский сформировал правительство Амурский области, в состав которого вошёл и атаман Амурского казачьего войска И. М. Гамов. 31 октября 1918 г. было подписано соглашение между атаманами Амурских, Забайкальских и Уссурийских казаков о совместной борьбе с большевиками за казачьи свободы. По данному соглашению атаман Г. М. Семенов признавался походным (верховным) атаманом всех дальневосточных казаков. Был соратником атамана Г. М. Семенова и противником адмирала А.В. Колчака, который пытался обуздать казачий сепаратизм в Сибири и на Дальнем Востоке.

После установления советской власти на Дальнем Востоке эмигрировал в Китай, затем в Европу.

В 1940-х годах

В 1946 году принял советское гражданство, но остался жить в Швейцарии. Скончался 15 января 1969 года.

Напишите отзыв о статье "Гамов, Иван Михайлович"

Литература

  • Гамов Иван Михайлович // Незабытые могилы: рос. зарубежье: некрологи 1917-1997: в 6 т. / Рос. гос. б-ка, Отд. лит. рус. зарубежья; сост. В.Н. Чуваков. М., 1999. Т. 2: Г – З. С. 34.
  • Хисамутдинов А.А. Гамов, Иван Михайлович // Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке: биобиблиогр. слов. Владивосток, 2000. С. 84.
  • Государственная дума Российской империи, 1906—1917: Энциклопедия. М.: Российская политическая энциклопедия, 2008. С. 120—121. ISBN 978-5-8243-1031-3.

Отрывок, характеризующий Гамов, Иван Михайлович

– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.