Ганда (народ)
| Самоназвание |
баганда |
|---|---|
| Численность и ареал | |
| Язык | |
| Религия | |
| Входит в | |
Ганда (баганда) — бантусский народ, проживающий на юге Уганды, в основном в этносубрегионе и исторической земле Буганда — в Центральной (столичной) области Уганды.
Численность ганда по данным переписи населения 2002 года составляет 4 126 370 человек, являясь наибольшей по численности этнической группой Уганды и составляя 17,4 % населения страны.[1] Говорят на языке луганда, относящемся к языкам банту. Значительная часть ганда исповедуют христианство (протестантизм и католичество), есть мусульмане. Часть сохраняет традиционные местные верования.
Родство отсчитывают по отцу. Общество ганда организовано по клановой системе; кланы делятся на роды. Браки внутри рода запрещены. Вожди кланов могут созывать совет, состоящий из глав отдельных родов.
Занимаются земледелием, выращивают хлопок, маниок, батат, бананы.
Составили этническую основу государства Буганда (с XV века).
Напишите отзыв о статье "Ганда (народ)"
Литература
- Ishmael, G. C., Old Customs of the Baganda // Man, Vol. 10, 1910, pp. 38-43.
- Kagwa, A., Roscoe J., The Customs of the Baganda, 1934. (переиздано AMS Press в 1969).
- Roscoe J., The Baganda: An Account of Their Native Customs and Beliefs, L.: Macmillan, 1911. (переиздано Kissinger Publishers в 2005).
Примечания
|
Это заготовка статьи о народах мира. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ганда (народ)
Анатоль пошел в заднюю комнату.– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
