Гандзасар (футбольный клуб, Капан)

Гандзасар
Полное название	Футбольный клуб НГО «Гандзасар» Капан
Основан	1963
Стадион	«Гандзасар», Капан
Вместимость	3 500
Президент	Ваге Акопян
Тренер	Ашот Барсегян
Капитан	Александр Петросян
Рейтинг	418-е место в рейтинге УЕФА по состоянию на 1 июля 2014
Сайт	[www.fcgandzasar.info andzasar.info]
Соревнование	Премьер-лига
2014-15	7
Основная форма Гостевая форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1963 годуГандзасар (футбольный клуб, Капан)Гандзасар (футбольный клуб, Капан)

Футбольный клуб «Гандзаса́р» (арм. Ֆուտբոլային Ակումբ „Գանձասար“ Կապան) — армянский футбольный клуб, основанный в 1963 году в городе Капан. В переводе с армянского языка «Гандз-а-сар» означает «гора сокровищ».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Прежние названия

• 1963—1989: «Лернагорц» Кафан
• 1989—1990: ФК «Капан» Капан
• 1991—1993: «Сюник» Капан
• 1995—1996: «Капан-81» Капан
• 1997—2003: «Лернагорц» Капан
• с 2004 — «Гандзасар» Капан

История

Взлёт и снятие. (1989—1993)

Второе пришествие «Лернагорца» (1995—2003)

Сезон 1995/96
После годичного перерыва в 1995 году клуб возрождается под названием «Капан-81». Команда допускается к участию в Первой лиге сезона 1995/96. Но прежде команда приняла участие в Кубке Армении, где начала розыгрыш со стадии 1/8 финала. Соперником был столичный «Арарат», в домашней игре с которым команда проиграла 0:2, а в выездной 1:6. В чемпионате команда закончила сезон с относительно равными показателями, заняв 8-е место в таблице.

Сезон 1996/97
В сезоне 1996/97 года команда начала в Первой лиге, подключившись в октябре и к Кубку Армени. В 1/16 финала команда встречалась с командой «Наирит», но из-за отказа соперников матч не состоялся и «Капан-81» автоматически прошёл дальше. Однако в 1/8 финала уже «Капан-81» отказался от матча против «Еревана». В первенстве команда выступила хуже, чем в прошлом, заняв в итоге 9-е место. В середине чемпионата клуб вернул себе название «Лернагорц».

Сезон 1997
В сезоне 1997 чемпионат возвращается к системе «весна-осень». «Лернагорц», с 37-ю очками, занимает 3-е место отстав на три очка от 2-го, дающего право на переходной матч за право играть в Высшей лиге. В этом сезоне команда стала лучшей в критериях лучшая результативность (63 мяча) и лучшая разница забитых и пропущенных мячей (+45). Также в этом сезоне команда являлась автором лучшей победы — 11:0, в игре со СКА-«Араи», и 11:1 — с «Армавиром».

Сезон 1998
В состоявшемся розыгрыше Кубка Армении «Лернагорц» участия не принимал, а в чемпионате Первой лиги являлся фаворитом. Но на деле вышло не так. Команда половину матчей выиграла, две — свела в ничью, а остальные проиграла. В итоге команда довольствовалась всего лишь 5-м местом в таблице.

Сезон 1999
Как и в прошлом сезоне команда не участвует в розыгрыше Кубка Армении. В очередной раз являясь одним из фаворитов за выход в Премьер-лигу, команда проваливает сезон заняв в итоговой таблице первенства 4-е место. В конце 1999 года, сразу три клуба Премьер-лиги («Ереван», «Эребуни» и «Двин») были расформированы. Таким образом, количество клубов повышающихся увеличилось. Среди них был и «Лернагорц», который был последним включён в состав участников Премьер-лиги.

Сезон 2000
Начавшийся сезон матчами 1/8 финала Кубка Армении для «Лернагорца» сложился удачно. Команда без труда прошла отказавшегося от матча «Наири». В 1/4 финала команда была в ожидании соперника, которым в конечном итоге стал ереванский «Арарат». В первом матче, который состоялся на поле «Лернагорца», было зафиксировано поражение со счётом 0:4. Спустя несколько дней должен был состояться ответный матч, но «Лернагорц» не явился на матч, тем самым получив техническое поражение 0:3. Возвращение в элиту команда отметила антирекордом, проиграв в 1-м туре выездного матча против «Ширака» — 1:13. Этот антирекорд до сих пор остаётся наихудшим в истории статистики клуба. Также стоит отметить, что в первых 12-ти турах команда 11 раз проиграла. В большинстве случаев с крупным счётом, не менее чем 0:4. В связи с этим в мае в отставку был отправлен Феликс Веранян, которого заменил Гарник Асатрян. Команда на протяжении всего чемпионата была на грани вылета, избежав его в 27-м (предпоследнем) туре из-за бойкотирования чемпионата ереванским «Динамо».

Сезон 2001
В Кубке Армении «Лернагорц» ещё до чемпионата сошёл с дистанции на первом же этапе (1/8 финала). В двухматчевом противостоянии с «Карабахом» команда сыграла вничью 1:1 дома, и проиграла 2:3 на выезде. Чемпионат 2001 года состоял из 13 команд, впоследствии сократившись до 12-ти. Одна команда в туре должна была пропускать ввиду отсутствия соперника, а впоследствии две команды. Для «Лернагорца» чемпионат начался со 2-го тура (в 1-м туре команда пропускала) матчем против дебютанта Премьер-лиги «Пюника». И вновь на старте чемпионата команда крупно проигрывает, на этот раз со счётом 0:6. В дальнейшем команда более или менее выпрямила ситуацию, остановившись вдалеке от вылета. Меж тем, руководству пришлось дважды менять тренерский состав. На смену Гарнику Асатряну в июле пришёл Арсен Чилингарян, а в октябре последнего заменил Аветик Саркисян. В матче 23-го тура клуб не явился на игру против «Ширака», которая должна была пройти в Гюмри. В связи с этим ей было засчитано техническое поражение.

Переоснование (2004—2005)

После слияния «Лернагорца» с ереванским «Араратом», руководители зангезурского медно-молибденового комбината решаются в 2004 году на очередное создание клуба в Капане, который продолжит историю прежнего. Участие новосозданный клуб начал, как и полагается по регламенту, в Первой лиги. Примечательно то, что свои домашние матчи команда проводила не в Капане, а в Ехегнадзоре. С 57-ю очками команда завоевала малые бронзовые медали первенства, не дающие права на повышение. В следующем сезоне вновь занимает третье место, однако в связи с изменением регламента, команда попадает в стыковой матч с командой занявшей предпоследнее место в Премьер-лиге. Соперником в переходном матче стал «Ширак». Матч состоялся 22 октября, со счётом 5:1 победу праздновал клуб из Гюмри. Однако клуб всё-таки был переведён в вышку вместе с командой «Ереван Юнайтед», увеличив тем самым количество клубов Премьер-лиги до 11-ти.

Выступления в элите (2006—н.в.)

Сезон 2006
Выступление «Гандзасара» в первом сезоне в элите, с точки зрения новичка, можно определить как положительное. Благодаря победе в последнем туре, над прямым конкурентом за пятое место, коим являлась «Киликия», «Гандзасар» по итогам сезона занял место в середине таблице. Лучший бомбардир «Гандзасара» Артур Кочарян, в свои 32 года с 14-ю мячами занял 4-ю строчку в списке бомбардиров, наряду с 33-летним Арменом Шахгельдяном. В этом же сезоне клуб основывает дублирующую команду и заявляет её в чемпионат Первой лиги. В Кубке команда с лёгкостью прошла преграду в лице «Мики-2» — 3:1 и 4:0. Впереди «Гандзасар» ждала уже основная команда «Мики». В домашней встречи «Гандзасар» на 14-й минуте повёл в счёте, но этот быстрый гол оказался единственный в матче. В ответной игре «Мика» уже на 9-й минуте восстановила паритет, на 26-й повела в счёте, а на 76-й минуте оформила выход в следующий раунд.

Сезон 2007
В феврале 2007 года команду возглавил Сурен Барсегян, а 22 марта начался старт для «Гандзасара» в розыгрыше Кубка страны, где соперником для капанского клуба стал новичок, вновь созданный клуб «Бентонит». В первом матче капанцы одолели соперника — 1:0, а во-втором матче, проходившем в Иджеване, проигрывали с 69-й минуты 0:2, так и не сумев распечатать ворота дерзкого новичка. По сумме двух встреч — 1:2, «Гандзасар» выбыл из турнира на первой же стадии розыгрыша. Последнее время у команды были кадровые проблемы, решать их решили с помощью новичков. У клуба сложилось отсутствует спортивного честолюбия. Он придерживался девиза «Главное не победа, а участие», вместо поставленных планов на сезон. В чемпионате у команды прямыми конкурентами являлись «Ширак» и «Улисс», с которыми вёл борьбу и заочно выиграл пальму первенства за 5-е место. В процессе чемпионата клуб сменил трёх наставников. В мае Барсегяна сменил его ассистент Абраам Хашманян, который руководил командой до июня. В середине июня команду возглавил многоопытный Самвел Петросян. Контракт с наставником был заключён до окончания сезона, с возможностью продления в случае удачного выступления. В итоге контракт с Петросяном был продлён. Лучшим бомбардиров клуба в сезоне стал Артур Кочарян (8 мячей), поделивший 7-е место в споре бомбардиром с игроком «Мики» — Алексом.

Сезон 2008
В сезоне 2008, на состоявшейся 4 марта жеребьёвке чемпионата и Кубка, соперником «Гандзасара» стал «Пюник-2». Команда дважды учинила разгром сопернику — 3:0 и 5:0. В 1/4 финала произошло примечательное совпадение прошлого сезона, когда пройдя команду дубль, клуб попал на основу. Но если в прошлом сезоне команда уступила по классу, то в этом показала характер в игре с действующем чемпионом — «Пюником», 0:0 по сумме двух матчей. По пенальти — 1:4, выход в полуфинал праздновали игроки «Пюника», а «Гандзасар» в свою очередь, сетовал на нереализацию пенальти Клаудио Гомеса и Александра Петросяна. Стоит отметить, что в начале сезона клуб приобрёл живую легенду армянского футбола, неувядающего Арсена Аветисяна. В чемпионате команда провалила первую половину первого круга, относительно переломным моментом стала победа против чемпиона «Пюника» — 1:0. Команда стала показывать вместе с результатом и игру, которую внушал игрокам главный тренер клуба Самвел Петросян. Именно под его руководством капанцы впервые в истории стали призёрами чемпионата, завоевав бронзовые медали, а также участие в Лиге Европы сезона 2009/10. Город стал удвоенно болеть за клуб, который является представителем всего южного региона Армении.

Сезон 2009
В конце февраля, по случаю отказа «Мики» участвовать в Кубке Туркменбаши, в ФФА было принято решение допустить к участию «Гандзасар». В итоге команда дошла до полуфинала, где проиграла. В матче за 3-е место команда внось уступила со счётом 1:2 «Ашхабаду». В отличие от предыдущего сезона, жеребьёвка предстоящего сезона состоялась 25 февраля 2009 года, на которой определились календарь чемпионата и соперники по Кубку Армении. В 1/4 финала клуб попал на ереванский «Улисс». Первый матч прошёл в Арташате на Городском стадионе, в котором «Улисс» фактически лишил шанса на выход «Гандзасар» — 1:4. В ответной игре, прошедшей на стадионе «Гандзасар» в Капане, забить нужные три мыча «Гандзасару» не удалось. Забить удалось лишь гол престижа на 39-й минуте, автором которого стал Арсен Аветисян. Неважно начался для клуба чемпионат страны. Команда в первых пяти турах потерпела поражения, далее последовали трудные победы, неубедительные ничьи и периодические поражения. В конечно итоге руководство клуба решило уволить Самвела Петросяна. В начале июня он покинул свой пост, а исполняющим обязанности главного тренера стал Аветик Саркисян. Долго Саркисяну не получилось управлять командой, так как руководство в срочно порядке стало искать тренера для клуба. Выход был найден в Степанакерте, где командой «Лернаин Арцах» руководил Слава Габриелян, который без раздумий согласился поднять тонущий корабль в лице «Гандзасара».

В начале июля, перед дебютом в Лиге Европы, клуб сменил логотип. Сам же дебют состоялся 16 июля 2009 года в нидерландском городе Бреда на стадионе «Рат Верлег» против клуба НАК. Первый исторический состав «Гандзасара»: Леван Бубутеишвили, Валерий Алексанян, Армен Татинцян, Карен Закарян, Давид Ханишвили, Михеил Симонян, Арташес Антонян, Виргин Маршавела, Ара Э. Хачатрян, Леандро Сантос Пинто, Арсен Аветисян. В первом тайме команда немного уступала сопернику и по классу, и по физическому состоянию, вследствие этого команда пропустила мяч на 24-й минуте матча. После перерыва класс всё же перевесил и надежды капанской команды на выход в следующий раунд были перечёркнуты игроками НАКа. В течение 15 минут, начиная с 55-й минуты команда пропустила 5 мячей. В ответной игре состоявшейся уже в Капане, также был проигран «Гандзасаром», на сей раз со счётом 0:2.

Обзор матчей «Гандзасара» в Лиге Европы:

16 июля 2009	НАК Бреда 6:0 «Гандзасар» Капан Кеес Квакман (24'), Эдвин де Грааф (55') Мэтью Амоа (57'), Мэтью Амоа (61') Антони Лурлинг (68'), Эдвин де Грааф (70') Голы	РесРат Верлег, Бреда Зрителей: ? Судья: Петтери Кари (Финляндия)
НАК Бреда: Йелле тен Рувелаар, Кеес Квакман, Тим Гилиссен (Томми ван дер Леегте, 67'), Эдвин де Грааф (Эллери Каиро, 71'), Антони Лурлинг, Йоонас Колкка, Чаба Фехер, Мэтью Амоа, Донни Гортер (Ферне Снойл, 83'), Робберт Схилдер, Тайрон Лоран. Гандзасар: Леван Бубутеишвили, Валерий Алексанян, Армен Татинцян, Карен Закарян, Давид Ханишвили, Михеил Симонян (Агван Айрапетян, 71'), Арташес Антонян, Виргин Маршавела (Ваге Давтян, 58'), Ара Э. Хачатрян, Леандро Сантос Пинто, Арсен Аветисян (Заза Сахокия, 64').

23 июля 2009	«Гандзасар» Капан 0:2 НАК Бреда Голы Антони Лурлинг (14') Эдвин де Грааф (34')	«Гандзасар», Капан Зрителей: ? Судья: Саймон Ли Эванс (Уэльс)
Гандзасар: Леван Бубутеишвили, Армен Татинцян, Карен Закарян, Валерий Алексанян, Ара Э. Хачатрян, Арташес Антонян, Михеил Симонян (Агван Айрапетян, 55'), Ваге Давтян, Давид Ханишвили, Виргин Маршавела (Заза Сахокия, 62'), Арсен Аветисян (Айрапет Авагян, 73'). НАК Бреда: Йелле тен Рувелаар, Патрик Цваансвик, Тим Гилиссен (Кеес Квакман, 53'), Эдвин де Грааф (Мартин Реузер, 71'), Антони Лурлинг, Чаба Фехер, Мэтью Амоа, Эллери Каиро, Робберт Схилдер.

После вылета из еврокубков «Гандзасар» в очередном туре чемпионата одерживает волевую победу над претендентом на золотые медали «Микой». Тем самым увеличив отрыв от преследователей. За 10 туров до окончания чемпионата клуб оторвался от ближайшего преследователя на 10 очков, обезопасив себя от зоны вылета, однако борьбы за верхние места клубу не дались, так как здесь дистанция была аналогичной с аутсайдерами. Выполнив задачу сохранения прописки, команда последние туры доигрывала чемпионат, завершив сезон на 5-й строчке. Арсену Аветисяну, оформившему в последнем туре хет-трик в игре против «Ширака», не хватило одного гола до титула Лучший бомбардир чемпионата Армении. Забив 14 мячей, Аветисян поделил 2-ю строчку в списке бомбардиров с Боти Демелем из «Мики».

Сезон 2010
Как и сезоном ранее команда начала участие в Кубке Туркменбаши. В отличие от прошлогоднего выступления, команда не вышла из группы, набрав всего одно очко в трёх матчах и заняв в итоге последнее место в группе. В состоявшей 5 марта 2010 года жеребьёвке календаря чемпионата и Кубка Армении, соперником клуба стал «Улисс». В двухматчевой дуэли сильнее оказался соперник, переигравший «Гандзасар» — 3:1 по сумме двух матчей. В чемпионате команда в начале выступала блекло и не показывала того, чего от неё ждали до начала сезона. Ввиду этого в прессу просочилась информация о том, что бывший наставник капанцев, а ныне помощник главного тренера Альберт Саркисян сменил Славу Габриеляна. Вскоре, эту информацию опроверг исполнительный директор клуба Владик Аракелян. В конечном итоге Саркисян всё-таки сменил Габриеляна. Эта перестановка стала первой в сезоне. Место, занятое по итогам чемпионата, оказалось худшим за время пребывания в элите. После стало известно о том, что УЕФА подготовило документ, в котором указывается, что главные тренеры Высших лиг стран должны иметь лицензию категории «А». Альберт Саркисян, руководящий командой на тот момент, данной лицензии не имел. Позже стало известно, что клуб ищет на эту должность специалиста, и главным претендентом является Абраам Хашманян. 20 декабря Хашманян подписал однолетний контракт с «Гандзасаром».

Сезон 2011
В середине сезона возник конфликт. В матче 15-го тура между «Гандзасаром» и «Улиссом» Хашманян заменил Артура Кочаряна. Кочарян недовольный этим действием демонстративно выразил своё недовольство тренером команды после своей замены. Между игроком и тренером произошла словесная перепалка. Хашманян в одном из своих интервью высказал об отстранении Кочаряна из команды. Сам Кочарян данное высказывание посчитал преждевременным и хотел дальше выступать за «Гандзасар». В итоге конфликт удалось решить по-средством исполнительного директора команды Владика Аракеляна. Кочарян попросил прощения перед командой и болельщиками, признал своё неспортивное поведение, связав это с напряжением в чемпионате. Хашманян посчитал инцидент исчерпанным, учитывая все заслуги Кочаряна.

Сезон 2012/13
«Гандзасар», под руководством Хашманяна, во-второй раз в своей истории завоевал бронзовые медали чемпионата. Тактические действия Хашманяна приносили результаты и в следующем сезоне. Команда шла в пелотоне за лидером «Микой». Однако, после завершения первого круга Хашманян, по собственному желанию, разорвал контракт с клубом. Данное решение стало сюрпризом для лиц футбольной и околофутбольной деятельности, ввиду положительных результатов, которые показывала команда.

«Это мое решение, и в своей отставке я никого не виню. „Гандзасар“ — крепкая, хорошо укомплектованная команда. Желаю ей удачи, — заявил в интервью официальному сайту УЕФА Хашманян. — Хочу немного отдохнуть, так как напряжение не спадало аж с начала прошлого сезона. Благодарен всем игрокам и остальным, кто работал со мной и помогал достичь результата».

— UEFA.com

Стадион

Домашней ареной клуба является стадион «Гандзасар» (арм. մարզադաշտ „Գանձասար“) — многоцелевой стадион в Капане. Расположен в центре города на берегу реки Вохчи (Вохджи). До 2008 года назывался «Лернагорцем». Переименование стадиона последовало вследствие переименования ФК «Лернагорц» в ФК «Гандзасар» в 2004 году. Летом 2009 года прошли отделочные работы трибуны, по причине участия «Гандзасара» в предстоящей Лиге Европы. Вместимость трибун составляет 3 500 зрителей. Посещаемость стадиона является самой высокой на протяжении последних сезонов чемпионата Армении по футболу. Рядом со стадионом расположена база клуба «Гандзасар».

Достижения

Национальные чемпионаты

• СССР

Чемпион Армянской ССР (2): 1989, 1991

Обладатель Кубка Армянской ССР (1): 1963

• Армения

Бронзовый призёр чемпионата Армении (3): 2008, 2011, 2012/13

Финалист Кубка Армении (1): 2013/14

Крупнейшие победы и поражения

Самые крупные победы:

В чемпионате Армении:

• «Лернагорц» — СКА-«Араи» Эчмиадзин — 11:0 (1997 год) (в первой лиге)
• «Сюник» — «Лори» Ванадзор — 6:1 (1992 год)

В кубке Армении:

• «Гандзасар» — «Пюник-2» Ереван — 5:0 (2008 год)

Самые крупные поражения:

В чемпионате Армении:

• «Ширак» Гюмри — «Лернагорц» — 13:1 (2000 год)

В кубке Армении:

• «Арарат» Ереван — «Капан-81» — 6:1 (1995/96 год)

В европейских кубках:

• НАК Бреда (Нидерланды) — «Гандзасар» — 6:0 (2009 год)

Текущий состав

Данные на 24 января 2016 года

№ Позиция Имя Год рождения 1 Вр Тигран Давтян 12 Вр Григор Меликсетян 18.08.1986 Вр Гор Мартиросян 04.04.1993 5 Защ Александр Петросян 28.05.1986 8 Защ Армен Дурунц 01.11.1990 13 Защ Дамир Мемович 19.02.1989 17 Защ Ален Амбарцумян 01.03.1992 18 Защ Айк Ишханян 24.06.1989 23 Защ Ара Хачатрян 23.12.1984 Защ Эдвард Кподо 14.01.1994

№ Позиция Имя Год рождения 2 ПЗ Армен Петросян 26.09.1985 3 ПЗ Андрей Стоев 02.10.1986 6 ПЗ Вбеймар 06.03.1992 11 ПЗ Тигран Барсегян 22.09.1993 19 ПЗ Вруйр Григорян 06.06.1992 33 ПЗ Гогита Гогатишвили 02.02.1990 89 ПЗ Лубамбо Мусонда 05.05.1995 20 Нап Нарек Бегларян 01.09.1985 22 Нап Гегам Арутюнян 23.08.1990 Нап Александр Ракич 17.01.1987

Руководство клуба

• Директор — Максим Акопян
• Исполнительный директор — Владик Аракелян
• Пресс-секретарь — Ашот Асатрян
• Главный менеджер — Ваан Даниелян

Персонал клуба

• Главный тренер — Ашот Барсегян

«Гандзасар» в еврокубках

Данные на 20 июля 2014 года

Сезон	Турнир	Раунд	Соперник	1 матч	2 матч
2009/10	Лига Европы	2Q	НАК Бреда	0 — 6	0 — 2
2012/13	Лига Европы	1Q	«ЭБ/Стреймур» Айи	1 — 3	2 — 0
		2Q	«Серветт» Женева	0 — 2	1 — 3
2013/14	Лига Европы	1Q	«Актобе»	1 — 2	1 — 2

• Домашние игры выделены жирным шрифтом

Турнир	Игры	Победы	Ничьи	Поражения	Голов забито	Голов пропущено
Лига Европы	8	1	0	7	6	20
Итого	8	1	0	7	6	20

Главные тренеры клуба

Главный тренер С Период Владимир Петросян 1990 Феликс Веранян 1991—1992 Владимир Петросян 1992—1993 Феликс Веранян <center>?—2000 Гарник Асатрян 2000—2001 Арсен Чилингарян <center>2001 Аветик Саркисян 2001—2002 Самвел Николян <center>2002 Гарник Оганджанян 2002—2003 Вардан Джавадян 2003—2004 Альберт Саркисян 200?—2007 Сурен Барсегян <center>2007 Абраам Хашманян <center>2007 Самвел Петросян 2007—2009 Аветик Саркисян и.о. <center>2009 Слава Габриелян 2009—2010 Альберт Саркисян <center>2010 Абраам Хашманян 2010—2012 Аветик Саркисян и.о. <center>2012 Самвел Саркисян <center>2012 Севада Арзуманян 2012—2014 Сергей Пучков 2014—2015 Ашот Барсегян 2015—н.в.

Президенты клуба

Главный тренер Период Гарник Оганджанян 1996—2004 Максим Акопян 2004—2014 Ваге Акопян 2014—н.в.

Ссылки

• [www.fcgandzasar.info/ Официальный сайт клуба]  (арм.)
• [www.ffa.am/ru/clubs Профиль на сайте федерации футбола]  (рус.)
• [ru.uefa.com/teamsandplayers/teams/club=92219/domestic/ Профиль на ru.uefa.com]  (рус.)
• [www.transfermarkt.co.uk/gandzasar-kapan/startseite/verein/23911 Профиль на www.transfermarkt.co.uk]  (англ.)
• [int.soccerway.com/teams/armenia/gandzasar-kapan/6657/ Профиль на int.soccerway.com]  (рус.)
• [www.footballdatabase.eu/football.club.gandzasar-kapan..5193..en.html Профиль на www.footballdatabase.eu]  (англ.)
• [www.weltfussballarchiv.com/Vereinsprofilnew.php?ID=8857 Профиль на www.weltfussballarchiv.com]  (англ.)
• [www.national-football-teams.com/club/5426/2014/Gandzasar_Kapan.html Профиль на www.national-football-teams.com]  (англ.)
• [www.eufo.de/football/arm/gandapan.htm Профиль на eufo.de]  (нем.)
• [www.klisf.info/numeric/index.app?cmd=comm&lang=ru&id=288008138018620779844191658084 Профиль на КЛИСФ]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Гандзасар (футбольный клуб, Капан)

Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.