Гансо

Гансо
Общая информация
Полное имя	Пауло Энрике Шагас де Лима
Прозвище	Гусь (порт. Ganso)
Родился	Ананиндеуа, Бразилия
Гражданство
Рост	184 см
Вес	78 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Севилья
Номер	19
Карьера
Молодёжные клубы
1996—2004	Туна Лузо
2005	Пайсанду (Белен)
2005—2008	Сантос
Клубная карьера*
2008—2012	Сантос	63 (11)
2012—2016	Сан-Паулу	102 (15)
2016—н.в.	Севилья	3 (0)
Национальная сборная**
2009	Бразилия (до 20)	7 (1)
2012	Бразилия (олимп.)	3 (0)
2010—н.в.	Бразилия	8 (0)
Международные медали
Олимпийские игры
Серебро	Лондон 2012	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 17 июля 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 28 февраля 2012.

Пауло Энрике Шагас де Лима (порт. Paulo Henrique Chagas de Lima; 12 октября 1989, Ананиндеуа), также известный под именем Гансо (с порт. Ganso — Гусь) — бразильский футболист, атакующий полузащитник испанского клуба «Севилья».

Карьера

Клубная

Пауло Энрике начал карьеру в клубе «Туна Лузо» в 1996 году. Через 8 лет он перешёл в «Пайсанду» (Белен), а затем в «Сантос», куда его привёл Джованни. С 2007 года он начал играть за молодёжный состав команды, где получил травму, из-за которой выбыл из строя на 6 месяцев. Возвратившись в состав, Пауло Энрике помог «Сантосу» выиграть молодёжный чемпионат Сан-Паулу. На следующий год он играл в молодёжном первенстве Кубка Сан-Паулу, где «Сантос» дошёл до 1/4 финала, а Пауло Энрике забил 2 гола. 23 января 2008 года Пауло Энрике перезаключил контракт с клубом, подписав его на 5 лет. В том же году он был включён в основной состав команды и получил футболку с 10-м номером. 17 февраля он дебютировал в основе команды в матче с «Рио-Прето» на чемпионате штата Сан-Паулу. Всего в своём первом сезоне он провёл 7 игр и не забил ни одного гола. Неудачному выступлению способствовала и игра клуба, который боролся «за выживание» в серии А. Начало 2009 года вышло для Пауло Энрике неудачным — он редко попадал в состав. Это продолжалось вплоть до матча с «Гуарани», в котором он забил 3-й гол своей команды. После неудачного выступления Лусио Флавио, отправленного в запас, Пауло Энрике занял его место и закрепился в основе команды и помог ей занять второе место в первенстве штата. После выступления в чемпионате страны, где он провёл 31 игру, забил 8 голов и сделал 4 голевые передачи, Пауло Энрике перезаключил контракт с «Сантосом» на 137 млн реалов.

В 2010 году Пауло Энрике выиграл чемпионат Сан-Паулу, в розыгрыше которого забил 12 голов. Многими СМИ был отмечен его большой вклад в победу команды.

В апреле 2011 года появились слухи о переходе Гансо в итальянский «Милан», однако спортивный директор клуба, Арьедо Брайда, их опроверг. Также получилось со слухами о переходе в другой миланский клуб — «Интернационале». В том же месяце футболист получил травму бедра, из-за чего не выступал два месяца. Летом 2011 года «Пари Сен-Жермен» предлолжил за трансфер полузащитника 20 млн евро, но его предложение было отклонено. В декабре инвестиционная группа DIS, ранее владевшая 45% трансфера Гансо, выкупила ещё 10% прав на контракт игрока.

Зимой 2012 года Гансо выразил желание покинуть «Сантос».

21 сентября 2012 года Гансо перешёл в клуб «Сан-Паулу» за 23,9 млн реалов (около 11,7 млн долларов). За эту сумму Сан-Паулу получил 45% прав на футболиста, оставшиеся права по-прежнему принадлежали инвестиционной компании DIS. Полузащитник подписал контракт на 5 лет. Гансо был куплен, чтобы заменить Лукаса Моуру, ушедшего в «Пари Сен-Жермен». Сам игрок сказал: «Я очень доволен этим шагом. Моя мечта сбылась. Другие клубы также были заинтересованы в моих услугах».

В сборной

Пауло Энрике играл на молодёжном чемпионате мира, где его команда заняла 2-е место, проиграв в серии пенальти Гане.

Пауло Энрике был кандидатом на поездку на чемпионат мира 2010, но попал только в список запасных игроков сборной. Причиной невызова Пауло Энрике, а также его одноклубника Неймара, главный тренер сборной Бразилии, Карлос Дунга назвал юный возраст футболистов.

В 2011 году Гансо в составе сборной поехал на Кубок Америки. Во втором матче турнира с Парагваем он сделал две голевые передачи, принеся своей команде ничью 2:2.

Статистика

на 10 ноября 2013 года

Сезон	Клуб	Лига	Чемпионат		Кубок		Континт.		Чемпионат штата		Прочие
			Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Турнир	Игры	Голы
2008	Сантос	Серия А	3	0	0	0	0	0	4	0	—	—	—
2009	Сантос	Серия А	31	8	4	0	0	0	11	2	—	—	—
2010	Сантос	Серия А	11	0	10	2	2	0	20	11	—	—	—
2011	Сантос	Серия А	13	2	0	0	7	1	9	2	КЧМ	2	0
2012	Сантос	Серия А	5	1	0	0	13	3	16	4	—	—	—
2012	Сан-Паулу	Серия А	3	0	2	0	0	0	0	0	—	—	—
2013	Сан-Паулу	Серия А	27	1	0	0	9	0	0	0	—	—	—

Достижения

Командные

• Чемпион штата Сан-Паулу (3): 2010, 2011, 2012
• Обладатель Кубка Бразилии (1): 2010
• Чемпион штата Сан-Паулу (до 20) (2): 2007, 2008
• Победитель Кубка Либертадорес (1): 2011
• Обладатель Южноамериканского кубка (1): 2012

Личные

• Лучший игрок Кубка Бразилии: 2010

Ссылки

• [esporte.ig.com.br/futebol/times/santos/elenco/paulohenriquechagasdelima/paulohenriquechagasdelima.html Профиль на esporte.ig.com.br]
• [www.santosfc.com.br/futebol/elenco/jogador.asp?i=10 Профиль на santos.globo.com]

Отрывок, характеризующий Гансо

Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.